Он улыбнулся девушке и попросил прощения за утреннее оскорбление, всё-таки, как он ни относился к данной нимфе, но в первую очередь, он был джентльменом:
— Алиса, простите меня за оскорбление в конюшне. До меня дошли слухи о якобы любовнике Злата, и я, влетая на своём жеребце был уверен, что застал э-э-э-м-м…, — Томас уткнулся в тарелку с едой. Как благородному грэту ему было очень неловко и неудобно говорить о таких вещах девушке.
Злат гоготнул, чуть расплескав вино из бокала, и широко улыбаясь, сказал:
— И кто ж меня сдал с потрохами? — Злат веселился от души и параллельно с этим наливал вино Алисе.
— Мой дворецкий, разумеется, ни за кем не следил, он случайно на вас наткнулся в конюшне, выполняя мои поручения по хозяйству, — Алиса заметила, что Томас сказал это нехотя. Ему было неприятно говорить что-то плохое о прислуге. «Он даже оправдать его попытался, ого! А я-то знаю, что Эдуард искал Алана с целью послать за неожиданно понадобившимся плотником. Это… необычно». Дворецкий нашел «Алана» в тот день чуть позже и отправил-таки в столицу за мастером для починки крыши.
Алиса смотрела на стакан с вином и понимала, что не станет пить алкоголь. Просто потому что она не пьёт спитрное вообще, ещё со своей прошлой жизни. Она с невинным взглядом взяла бокал, мазнула по кромке губами и отставила его в сторону, якобы увлекшись вкусным блюдом. «Сейчас попросить ещё налить отдельно простой воды, вызвав подозрение грэта Томаса, не хочется. А ведь у них не принято здесь, что кто-то может не любить вино. Я и так пришла в дом Томаса по приглашению на работу и переспала с его братом. Как-то неудобно получилось… А Златан за всё это время ни разу не сказал, что он Капарэлли! И они так не похожи внешне — улыбчивый, избалованный вниманием и совершенно не думающий о последствиях блондин с голубыми глазами Злат, и хмурый, собранный и серьёзный брюнет Томас. Кто бы мог подумать! Ох, нехорошо получилось…»
Томас внимательно наблюдал периферийным зрением за Алисой и заметил, что она лишь сделала вид, что пьёт вино. «Ага, то есть ещё и сама подозревает, что ей кто-то что-то может подмешать в вино в нашем доме».
Злат тем временем не замечал ничего: ни смущения Алисы, ни подозрений Томаса. У него было слишком хорошее настроение для всех этих мелочей. Он потянулся и неприлично громко прокричал:
— Эй, Эдуард, иди сюда, старый пройдоха!
Дворецкий мигом возник у стола, словно джинн из бутылки.
— Оказывается, ты настолько стар и слеп, что перепутал мою будущую красавицу жену с каким-то юношей, — Златану нравилось подтрунивать над старым дворецким.
— Я приношу мои глубочайшие извинения за то, что оскорбил… — Эдуард красный как рак смотрел в пол и потел. «Бедный», подумала Алиса, «зря с ним так Златан».
— Эдуард, Вы ни в чём не виноваты, Вы делали свою работу по дому. Я абсолютно не сержусь и предлагаю забыть это маленькое недоразумение, — она громко перебила, потому что ей, в отличие от Злата, было неудобно уже втройне.
Томас поднял одну бровь наверх в изумлении «Ей-то зачем заступаться за дворецкого? Уж не на меня ли она впечатление произвести хочет?». Затем он решил проверить свою предыдущую теорию и предложил тост: