— Да я не про то хотел спросить, — пролепетал Саблин, такого неловкого разговора у него давно не было. — Я про детей хотел…

— Про детей? Ну, что могу про них сказать, они у меня очень умные, здоровые, красивые, все от хороших мужчин с хорошими генами.

— И сколько у них… — Начал Саблин и вдруг понял, как бестактно будет звучать этот вопрос. Да не его это дело было.

— Было отцов? — Догадалась она. — Ну, первые двое от одного, все остальные от разных мужчин.

Ну, теперь-то ясно, теперь она точно врёт. Издевается над ним, смеётся, а он, дурень, только рот разевал удивлённо.

И тут она лезет в карман достаёт коммутатор, что-то ищет в нём и, найдя, показывает ему фото. Она с ребёнком двух лет на руках и другие дети. Также среди детей были совсем взрослые люди.

— Это мои старшие, — говорит Панова, показывая на взрослых, у них уже свои дети, моей старшей внучке уже семнадцать.

Который раз за этот разговор Аким разевает рот и не находит слов.

— Думаю, что скоро я стану прабабушкой. — Говорит женщина, улыбаясь, и прячет коммутатор в карман.

У него к ней десяток вопросов и про мужей, и про детей, и про их городской мир, и про средства, на которые она всех этих детей содержит, и ещё куча всякого, но в этот момент к ним подходит сержант.

— Разрешите доложить, никакой активности в нашем районе не обнаружено, полагаю, существо никто не прикрывал.

— Вокруг никого?

— Слышали переговоры рыбаков на западе и видели одну лодку в шести километрах отсюда к югу, тоже рыбаки, больше никого нет.

— Ну, тогда давайте собирать палату и поедем ловить последнее существо.

— Есть, собираться, вот только топлива у нас до Турухана не хватит. — Отвечал Мальков.

— Здесь, кажется, есть какая-то станица недалеко? — Спросила Панова, обращаясь к Акиму.

— Берёзовская, часов пят хода на юго-восток. — Отвели он.

— Вот и прекрасно, хочу выспаться, помыться и выпить.

— Принято, — сказал сержант и ушёл.

— Мы ещё поговорим, — многозначительно сказала женщина, вставая, — нам есть о чём поговорить. А пока пойду собираться.

Вот так, а он сидел и не знал, о чём теперь думать: о том, что у этой худой бабёнки скоро будут правнуки, или о том, что ему нужно снова будет ловить жабу по болотам, или радоваться тому, что ему всё-таки удастся заполучить лодку. А солдаты уже собирали палатку полевого госпиталя и складывали оборудование в лодки.

Да, с этими странными людьми не соскучишься. Вот у них в станице люди живут неспеша, разумно. Казаки ходят на службу, в призывы, на кордоны. И расписание службы известно на годы вперёд. И женщины согласно расписанию живут, детей заводят и растят тоже по расписанию, так, чтобы муж был рядом, когда дети маленькие, так, чтобы они, подрастая, помогали матерям, когда мужа нет дома. Жизнь у людей была, расписав всё на многие годы вперёд.

А тут за день и так, решили, и эдак. То одно, то другое. Городские — одно слово. Сумасшедшие все. За ним простому станичнику не поспеть. И о чём ещё, интересно, это бабёнка собиралась с ним говорить. Непонятно. С нею всё непонятно.

Начальник склада был в звании прапорщика, был толст и носил усы. Он прикладывал руки к груди для убедительности и говорил: