Она сразу подумала о профессоре. Ничего не зная о действии лекарств, она все еще надеялась, что он вовремя очнется и возьмет происходящее в свои руки. Но сестра Баркер развеяла ее иллюзии, рявкнув:
– Идите посмотрите, может, старуха упала с кровати.
Элен обрадовалась, что может принести пользу, и послушно побежала на второй этаж. На лестничной площадке она резко остановила свой полет и неслышно прошла к Синей комнате.
Леди Уоррен, как и прежде, возлежала на большой кровати. Она спала с открытым ртом и вполне натурально храпела.
Элен огляделась по сторонам и заметила, что пламя в камине почти потухло. Вываливая из ведра снежки-уголья, она настолько увлеклась этим занятием, что не расслышала, как доктор Пэрри дважды постучал в парадную дверь.
А сестра Баркер от неожиданности вздрогнула. Она подозрительно осмотрелась, открыла распашные двери и вышла в прихожую.
Ее взгляд тут же привлекло что-то белое в прозрачном почтовом ящике. Она вынула записку и, прищурившись, прочитала. Послание было нацарапано на обороте конверта, адресованного «доктору Пэрри», и подписано инициалами Д.П.
Сердце сестры Баркер сжалось от зависти: выходит, чутье не обмануло Элен. Пока они боролись, за дверью действительно стоял доктор Пэрри, полный решимости и желания помочь.
– Как же она догадалась?! – пробормотала сиделка.
То, что Элен не заблудилась в лабиринте любви, осталось загадкой для неудачливой женщины, которая всю жизнь искала способ раскрыть его тайны. Всего один раз она осмелилась проложить дорогу по запутанным ходам, но так и не дошла до конца лабиринта.
А Элен знала, как завоевать сердце мужчины и как призвать его на помощь – чтобы на закате тяжелого дня он из-за нее не смог сомкнуть глаз.
Сестра Баркер по достоинству оценила принесенную врачом жертву. Глаза ее превратились в кремень, когда она прочитала записку, явно адресованную Элен:
Захотел самолично убедиться, что все в порядке, вот и приехал. Стучался как сумасшедший. Глухо! Когда получите записку, откройте окно в своей спальне и выгляните на улицу; я крикну, и вы убедитесь, что это действительно я. Только, ради бога, впустите меня в дом. Я потом сам объяснюсь с профессором.
С того момента, как сестра Баркер увидела Элен, ее снедала лютая зависть. Элен была именно такой, какой она сама хотела бы быть, – юркой, как иголка, и яркой, как цветок. Ее самостоятельность и волшебная хрупкость воздействовали непосредственно на защитный инстинкт мужчин.
Судорожно сглотнув, сестра Баркер порвала конверт на мелкие кусочки и выбросила в трубу для зонтиков.
– Отдел невостребованных писем, – мрачно проговорила она.
Между тем Элен, не подозревавшая об уничтожении важного письма, наводила порядок в Синей комнате. Она поставила на место мебель, встряхнула подушки и убрала одежду. Наконец она вышла на лестничную площадку, держа в одной руке таз с мыльной водой, в другой – охапку мятых полотенец.
В этот момент она почувствовала шевеление в воздухе: словно кто-то прошел тем же путем до нее. Дверь на черную лестницу слегка раскачивалась, готовая открыться от одного прикосновения.