Хотя врач и любил уединение, ему никогда не нравился этот окруженный деревьями, отрезанный от внешнего мира особняк.

От природы наделенный хорошей интуицией (на которую часто оказывали влияние личные симпатии и антипатии), он всегда признавал в себе некую суеверную жилку – и боролся с ней. Вот и сейчас викторианский дом с высокими дымовыми трубами, словно бы подпиравшими тучи, нагнал на него страху.

Внезапно ему пришло в голову, как установить связь с Элен. Он чиркнул зажигалкой и стал рыться в карманах. Найдя старый конверт, он с трудом нацарапал на нем послание, сунул его в щель для писем и, как обычно делают почтальоны, дважды постучал в дверь.

«Это поднимет ее на ноги быстрее, чем динамит», – подумал он, отходя на подъездную дорогу, чтобы видеть дом целиком.

Минуты шли, но ни в одном из верхних окон не загорелся свет. Доктор Пэрри забеспокоился. Странно, что любопытная Элен не отреагировала на его послание. Он помнил, как девушка взмывала вверх по лестнице: она в мгновение ока могла подняться на третий этаж, даже если последовала его совету и спит в подвале.

Вскоре он устал стоять под дождем – в конце концов, он же не дерево! Было очевидно, что с наступлением темноты «Вершина», как и подобает почтенной вдове, не станет отвечать на непонятный стук в дверь.

Доктор Пэрри уже хотел отвернуться и уйти, но тут в спальне на третьем этаже загорелся свет: ставни не были закрыты, и он пробивался сквозь легкие бирюзовые шторы.

Лицо врача просияло. Только сейчас, предвкушая новый разговор с Элен, он осознал, насколько сильны его чувства к ней. Тепло поднялось от его сердца к губам, и они вспыхнули улыбкой. В следующий миг доктора Пэрри, поддавшегося любовному восторгу, постигло страшное разочарование. Холодный пот прошиб его насквозь: за просвечивающей шторой кралась черная тень.

То была тень мужчины.

За окном бушевала стихия, а в стенах дома кипели страсти. Напуганная сумрачным, набрякшим лицом сестры Баркер, Элен предприняла отчаянную попытку с ней помириться:

– Ну как же вы не понимаете? – взмолилась она. – Это убийство всем нервы вымотало. Да, не буду скрывать, я в самом деле захотела убедиться, что нам не подменили сиделку, – и тем самым положить конец недоразумениям. Миссис Оутс была уверена, что вы самозванка.

Это объяснение еще больше распалило сестру Баркер. За внешним величием скрывалась мелочная душа, которая болезненно реагировала на любые мнения окружающих и посторонних людей о ее персоне.

– Вы пытались втереться в мое доверие! – взбеленилась сестра Баркер. – Вызвали меня на откровенный разговор, а сами после этого позвонили в дом престарелых. Мерзкий приемчик.

– Нет! – воскликнула Элен. – Я звонила до того, как мы с вами разговорились.

– Неправда. Я видела вас у телефона.

– Знаю, что видели, но тогда я звонила доктору Пэрри.

Сиделка скривилась. Она знала, что ее молчание – худшее наказание для девушки, которая сейчас боялась любой неопределенности.

Затаив дыхание, Элен ждала новых нападок от сестры Баркер. Внезапный глухой удар заставил девушку содрогнуться.