Но чартисты на массовом митинге в августе 1838 г. уже официально объявили себя политической силой и отступать не собирались.

Власти на сей раз предпочли придерживаться некоей «золотой середины». Крупные митинги не разгоняли, помня «Питерлоо» и возможный ответ. Министр внутренних дел лорд Лассел выпустил особое обращение к «лицам среднего достатка», призывая их приступить к формированию добровольческих отрядов, способных в случае чего действовать против чартистов, обязав обеспечить их и оружием, и военными инструкторами.

Потом пошли дальше: запретили в Бирмингеме проведение митинга в крытом рынке – о чем я уже писал. Как и о нескольких днях уличных беспорядков. Ловетт по поводу этих событий выпустил вывешенный во всех публичных местах плакат протеста. За что и был немедленно арестован, а поскольку Бирмингем власти объявили на военном положении, Ловетта тут же арестовали и приговорили к году тюремного заключения. Правда, эффект оказался совершенно противоположным: после ареста лидера «Моральной силы» заметно возросли среди чартистов влияние О’Коннора и его «Физической силы»…

12 июля 1839 г. хартию торжественно доставили в парламент. Тот гораздо менее торжественно ее отверг большинством в 235 голосов против 45, причем лорд Расселл заявил, что лично он в хартии усматривает «посягательство неимущих на чужую собственность».

Начались массовые аресты чартистов, невзирая на то, какого из двух направлений они придерживались. И тогда грянуло…

Историки так до сих пор и не пришли к единому мнению, готовили ли чартисты всеобщее вооруженное восстание по всей стране. Некоторые из них полагают, что такой план у «Физической силы» все же был, но до точных знаний опять-таки не докопались ни они, ни тогдашние секретные службы. Чартисты конспирировались не хуже людей «короля Лудда» и «капитана Свинга».

Некоторые полагают, что такое восстание все же готовилось – и сигналом к нему должен был стать захват активистами «Физической силы» города Ньюпорт в графстве Монмутшир. Интересно, что О’Коннор пытался это выступление предотвратить, но не удалось.

Вполне возможно, это выступление было не сигналом к общему восстанию, а личной инициативой драпировщика Джона Фроста, в свое время избиравшегося даже мэром Ньюпорта и мировым судьей, но из-за радикальных взглядов вытесненного с обоих постов. Незадолго до этого арестовали другого активиста, валлийца Генри Винсента, и Фрост собирался со своими сподвижниками его освободить.

Все пошло наперекосяк с самого начала: планировалось захватить Ньюпорт глубокой ночью, взять почту, тюрьму, освободить Винсента, однако собравшаяся вооруженная толпа состояла в основном из шахтеров, а они плохо ориентировались на пересеченной местности, среди холмов Ньюпорта, часто сбивались с пути и в город пришли уже светлым днем 3 ноября 1839 г. Там их уже ждали солдаты и полицейские, забаррикадировавшиеся в отеле «Вестгейт» на центральной улице, встретили мятежников ружейным огнем. Чартисты несколько раз пытались штурмовать здание, но в конце концов вынуждены были отступить, оставив на мостовой 14 убитых и 50 раненых, 10 из которых вскоре умерли. 125 человек были арестованы, 21 из них предъявили обвинение в государственной измене. Фроста и двух его ближайших сподвижников приговорили к смертной казни, но потом заменили ее пожизненной австралийской каторгой.