Под влиянием Ловетта и его ближайшего помощника Фрэнсиса Плейса в 1837 г. ЛАР выдвинула программу из шести пунктов:

1. Всеобщее избирательное право для всего взрослого мужского населения.

2. Равные по количеству избирателей избирательные округа.

3. Ежегодные перевыборы членов парламента.

4. Заработная плата для парламентариев (чтобы в их число могли попасть и неимущие).

5. Тайное голосование (в те времена избиратели голосовали в точности как на последующих советских партийных съездах и прочих собраниях – простым поднятием рук).

6. Отмена имущественного ценза при выборах в парламент.

ЛАР росла не по дням, а по часам – тред-юнионы четко делились по профессиональной принадлежности своих членов, а чартисты принимали всех, кто зарабатывал на жизнь наемным трудом, в том числе неквалифицированных рабочих и батраков. К ним примкнула и довольно мощная организация радикально настроенных представителей среднего класса «Бирмингемский политический союз». В основном она боролась за денежную реформу, но ее члены тоже были лишены избирательных прав, так что движение чартистов их очень заинтересовало – нашлись общие цели.

Решено было составить петицию на основе вышеуказанных шести пунктов, обсудить ее на массовых митингах, собрать как можно больше подписей, а затем организовать в Лондоне конвент, которому и предстояло хартию вручить.

И по стране прошли митинги, каких в истории Англии еще не бывало: в Глазго – 150 000 человек, в Бирмингеме – 200 000, в Манчестере – 250 000.

Нужно обязательно отметить, что в чартистском движении с самого начала четко обозначились два крыла, решивших придерживаться абсолютно противоположной тактики: «Моральная сила» и «Физическая сила». О программах нетрудно догадаться из названий: первое стояло исключительно за подачу петиций, второе, гораздо более радикальное – за вооруженное восстание. Возглавлял его мелкий ирландский сквайр Фергюс О’Коннор, он же издатель весьма популярной радикальной газеты «Северная звезда».

«Физическая сила» пустой болтовней не занималась – ее члены создавали тайники с пиками, ружьями, боеприпасами, по ночам собирались группами в лесах или на болотах и учились этим оружием владеть. Впрочем, несмотря на разногласия по поводу методов борьбы, оба крыла не конфликтовали, не размежевывались и всегда действовали совместно.

После всех этих митингов под хартией поставили подписи 1 280 000 человек. Вес хартии составил 300 килограммов, а длина – более двух английских миль. Чартисты искренне надеялись, что уж подписанной-то таким количеством людей парламент не пренебрежет. Правда, и прекраснодушными идеалистами они не были: прекрасно знали, на что способны власти, помнили и «Питерлоо», и «толлпадлскую шестерку», и многое другое. А потому (оба крыла в полном единении) разработали и «ответные акции», которые собирались применить в случае, если парламент петицию все же отвергнет, – всеобщая забастовка, отказ от уплаты налогов, арендной платы, бойкот всех не сочувствовавших чартизму торговцев.

(Правда, они нисколько не задумывались, на какие деньги будут жить они сами и их семьи в случае всеобщей забастовки, – ну что поделать, до «забастовочных фондов» тогда еще нигде не додумались. Да и не факт, что всеобщую забастовку могли поддержать тред-юнионы.)