Сэр Невилл Гендерсон, английский посол в Германии, перед Второй мировой вспоминал: когда он выразил протест Герингу по поводу существования в стране концлагерей, тот преспокойно снял с полки том энциклопедии, открыл его на статье «Концентрационные лагеря» и громко прочитал вслух: «Впервые были использованы британцами во время войны в Южной Африке». О своей реакции на это посол благоразумно умолчал, но, без сомнения, смущенно заткнулся. Крыть было нечем…
В конце концов партизанское движение британцы подавили – свою роль сыграли и тактика «выжженной земли» (всего было сожжено примерно 30 000 ферм), и то, что англичане протянули через всю страну сеть хорошо укрепленных блокгаузов, затруднявших партизанам перемещение, а против засевших в блокгаузах пули были бессильны…
К чести англичан, среди них нашлось немало людей, выступивших со всей решительностью против британских зверств по отношению к бурам. В 1901 г. лидер лейбористов сэр Кэмпбелл-Баннерман (судя по имени, не англичанин, а шотландец), заявил в парламенте, что Китченер выиграл войну «варварскими методами». Другой член этой партии, будущий премьер-министр Ллойд-Джордж (тоже не англичанин, а валлиец), говорил в Палате общин: «Захватническая война… против гордых людей должна быть войной на истребление, и это, к сожалению, то, на что мы, кажется, теперь соглашаемся: на горящие фермы и изгнание женщин и детей из их домов… дикость, которая непременно последует, покроет позором имя этой страны».
Эмили Хобхаус, дочь священника из Корнуолла и одна из первых активисток антивоенного движения (очень похоже, опять-таки не англичанка, а потомок корнуолльских кельтов) словами не ограничилась: в 1900 г. она создала Фонд помощи бурским женщинам и детям, «чтобы накормить, одеть и предоставить кров и охранить тех женщин и детей – бурских, английских и других, – кто стал нищ и наг в результате разрушения их собственности, насильственного выселения или других инцидентов… в результате военных действий». Точных данных у меня нет, но, судя по обороту «бурских, английских и других», Фонд заботился и о чернокожих – кроме них, никто больше не подходит под определение «другие».
Потом отправилась своими глазами смотреть лагеря. Военные во главе с Китченером пытались ее туда не пустить, но против них было то, что там не объявляли военного положения и всем распоряжалась гражданская администрация, так что Хобхаус получила разрешение у генерал-губернатора Капской колонии Милнера (его никак нельзя отнести к активным противникам колониальных зверств, но все же он признавал, что лагеря были «плохим делом, и, насколько это меня касается, я чувствую, что обвинения, обильно взваленные на нас за все, что мы сделали и не сделали, имеют под собой некоторые основания».
Эмили Хобхаус осмотрела семь лагерей, и увиденное там ее потрясло: в дополнение к вышеописанному, заключенным не выдавали мыла, считая его «предметом роскоши». Еще до того, как его сменил Китченер (но концлагеря уже действовали вовсю) британский главнокомандующий Робертс говорил: «Если кормить тех, чьи родственники сражаются против нас, то это только поощрит буров продолжать сопротивление, и, кроме того, ляжет на нас тяжким бременем». Отсюда и похлебка из гнилой муки с насекомыми…