Да, природа здесь совершенно не похожа на родной Асперанорр. Леса, леса и леса. Угрюмые дубравы сменяются сосновыми лесами или густыми зарослями кустарника. Сотни ручьев, мелких речушек и бесчисленное множество озер, окруженных плотными стенами елей. Много зверья. Даже для меня, который уже перестал удивляться всей этой живности. Это в нашем мире можно восторгаться косулей в лесу или кабаном на опушке леса. Здесь этого добра с избытком. Даже в Асперанорре живности меньше.

Дороги… Их здесь нет. Это скорее широкие тропы, которые зарастают мелкой порослью. Междоусобные войны здорово ударили по торговле. Здесь не увидишь купеческих обозов и бродячих торговцев. Дюнки? Большая редкость. По рассказам Кьерта, этих монахов убивают первыми. За что? Не знаю. Видимо, за их призывы образумиться и вспомнить о милосердии.

Кьерт поднял руку и привстал на стременах. Потянул носом воздух и замер. Несколько секунд он напряженно присматривался к зарослям, а потом причмокнул губами и направил лошадь в сторону от тропы.

– Подождите меня здесь, магистр. Я скоро вернусь.

Эльф вернулся минут через десять. Он подъехал к нам и кивнул:

– Нашел двух задранных оленей. Скорее всего, это был оборотень.

– Почему ты так решил?

– Зачем дикому зверю убивать просто так, для забавы? – искренне удивился Кьерт. – Он задрал бы одного и лежал бы неподалеку, пока не доел бы. Это оборотень. Разорвал оленей на части, вырвал кусок мяса и убежал. Молодой и глупый.

К деревне, о которой упомянул эльф, мы подошли незадолго до заката. Это маленькое и довольно грязное поселение на берегу реки. Десяток скособочившихся домов, несколько амбаров и общинный двор, где живет староста. Прямо на дороге, в большой луже, лежала свинья. Судя по ее довольному виду, она была счастлива своим положением и не собиралась уходить в сторону. Барри, который перед самой деревней выдвинулся вперед, поднял хлыст. Звонкий щелчок – и раздался оглушительный визг, который известил жителей, что к ним прибыли гости. Меж домов мелькнуло несколько теней. Мы медленно проехали по единственной улице, и Кьерт ушел договариваться насчет ночлега.

– Не самое приятное место, – хмыкнул Димка. – Здесь только фильмы ужасов снимать.

Да, он прав. Красивой эту деревушку не назовешь. Никакой эльфийской пасторальности не наблюдалось. Что-то историки с летописцами напутали. Судя по их книгам, которые мне довелось читать, здесь должен был быть рай земной, а не королевство. В реальности все оказалось гораздо страшнее. Бревенчатые, потемневшие от старости дома, крыши из гнилой соломы и заборы из тонких переплетенных жердей. На некоторых домах даже печных труб не видно. Они что, по-черному топят?

Из дома старосты вышел наш проводник. Он подошел ко мне и замялся.

– Что случилось, Кьерт? – спросил я.

– Магистр… Жители просят нас уйти из деревни. Они готовы пожертвовать пяток свиней, если мы будем ночевать за границей поселения. Они боятся, что вы убьете их ведьму, – пожал плечами Кьерт.

– А того, что мы можем пустить всю деревню дымом, они не боятся? – спросил Трэмп.