– И чего ты просишь?
– Лишнего просить не буду, думаю три талера с мушкета, за работу будет довольно.
– Немало ты просишь,– отвечал Волков, прикидывал, что это будут большие деньги.
– Так немало и работал я. – Сказал Яков Рудермаер кузнец оружейник.
– Найди Роху, приходи вечером ко мне, посчитаемся.
– Приду, господин. – Сказал кузнец, и оглянулся на подошедшую к нему женщину.
– И женщину свою тоже приводи к ужину.– Сказал Волков.
– Спасибо, господин, – поклонился кузнец.
– Спасибо, господин, – поклонилась его женщина.
Глава 47
– Хилли и Вилли просили у меня мушкет, когда с нашими ходили воевать. Ты же знаешь, что наших опять мужичьё побило? – Радостно говорил Игнасио Роха, скалясь непонятно чему.
Он вонял перегаром и чесноком и был, кажется, в самом деле рад, что Волков приехал. Поначалу даже целоваться полез.
– Знаю. – Отвечал тот. – И что?
– Я не дал им мушкет, – говорил Роха. – Я сказал им, что это твой мушкет.
Волков мог вспомнить только двух людей, что обращались к нему на «ты». Один из них был сам архиепископ, а второй – вот этот вот заросший чёрной щетиной, вонючий и одноногий тип по прозвищу Скарафаджо.
– Ты бы их видел, когда они вернулись, – смеялся Роха, – мужичьё неплохо им там надавало. Мальчишки совсем другие пришли, уже не те, что уходили.
– А где все мушкеты?– Спросил Волков.
– Так здесь, у тебя. В чулане, я туда их складывал.
Сыч, кучер Игнатий, Максимилиан и кузнец Рудермаер стали ходить в чулан, выносить оттуда мушкеты, класть их на стол. А так же тащили оттуда аркебузы и арбалеты, про которые Волков уже и позабыл.
– Вы что, сделали другой приклад? – Заметил кавалер, беря один из мушкетов в руки.
– Да, Роха сказал, что так ему удобнее целиться, – отвечал кузнец. – Я делал, как он просил.
– Да, так и в правду легче целиться.
Волков смотрел новый мушкет. Сделан он был хорошо, был крепок, железо плотно прилегало к дереву. Само железо было хорошо ковано и ствол у него был ровно просветлен. А под запальным отверстием приделана была удобная полка под затравочный порох. К мушкету шёл ещё и крепкий шомпол.
– Ну? – Не мог уже ждать похвалы Роха. – Как тебе?
Волков приставил приклад к плечу:
– Удобно, но надо бы проверить.
– Хилли и Вилли и их сброд, все до единого проверили, мы весь порох, что у тебя был в чулане, на проверки извели. – Спешил сообщить Скарафаджо. – У мальчишек теперь своя банда, всем им нравятся наши мушкеты, иногда собиралось пострелять из них по двадцать человек.
– И что, хорошая у них банда? – Интересовался Волков.
– Сопляки, бродяги – сброд, – отвечал Роха. – Хилли и Вилли среди них кажутся матёрыми.
Он поглаживал один из мушкетов, кузнец Рудермаер и его женщина сидели молча.
Волков знал, чего они ждут:
– Что ж, кузнец, – начал он, – значит, ты хочешь за свою работу три талера с мушкета?
– Именно так, господин, я работал от рассвета и до заката, – господин Роха подтвердит.
Волков ещё раз взял оружие в руки. Да, оно было сделано на совесть. Он согласно покачал головой, положил мушкет и выложил на стол рядом с кузнецом четыре золотых.
Это было меньше, чем просил Рудермаер на шесть талеров. Но золото произвело на кузнеца, на его женщину да и на Роху такое впечатление, что они все не смели даже пошевелиться поначалу. Только смотрели на жёлтые кружочки. И уже потом кузнец, осмелев, стал брать гульдены в руки, стал давать их подержать своей бабе. Та чуть не целовала монеты, так рада была.