Коляваня, мягко прыгая по мху, бежал редколесьем в сторону местного болота, Вовчик, не замечая этого, пер напролом, давя танком скрюченные березки и хилые осинки. Гусеницы танка проваливаясь наполовину в мягкую, хлюпающую почву вырывали комья земли и расшвыривали их по округе. Вовчик впал в азарт гонки. Коляваня тем временем, скача по кочкам, достиг островка, запрыгнул на него и торжествующе показал танку кулак согнутой в локте руки, отмеряв второй рукой расстояние по локоть.

На такую наглость Вовчик вдавил педаль газа в пол, танк резко рванул и начал медленно проваливаться в топкое болото, ребята полезли из танка на броню, танк все погружался и погружался. Троица спрыгнув в качающуюся под ногами почву, бредя по колено в воде выбралась на твердый берег. Обтекая, ребята смотрели, как медленно уходит в трясину их танк, и в этот момент вновь, откуда – то донесся отрывок песни

Врагу не сдается наш гордый Варяг,

Пощады никто не желает…

Голос звучал так надрывно, что Вовчик проснулся, за окном уже был самый разгар дня, а под окошком на лавке сидел местный гармонист – Витька Балдин и, растягивая меха гармони, выводил -

Врагу не сдается наш гордый Варяг,

Пощады никто не желает…

Балдин со своей гармошкой был знаменитостью городского масштаба, особенно среди заводских работников. Да он и сам когда-то работал на этом предприятии, но, уйдя на пенсию, не смог попрощаться с заводом и ежедневно приходил к ларькам у центральной проходной, где с бывшими коллегами весело проводил время в кружкЕ пролетарского гнева, пропадая с утра до вечера. Тусовался он там вместе со своей гармонью, с которой был неразлучен.

По своему мировоззрению Балдин был близок к панкам, хотя конечно и не подозревал об этом. Многие несведущие люди принимали его за бомжа, но бомж этот, имел отдельный добротный дом, немалую пенсию и крепкую семью, основательно подуставшую от его панковских похождений.

Вовчик по пояс высунувшись из окна, сорвал с головы вошедшего в транс гармониста его вязаную шапочку, и, щелкнув ладонью по обнажившейся кардинальской плеши, прокричал

– Здорово, дядь Вить! А слабо забацать треш?

Балдин ничуть не смутившись, деловито кивнул головой и начал выводить всем известный проигрыш группы Europe – «The Final Countdown» и надо признать, что получалось у него четко, правда пока не дошел до ударных инструментов… поэтому композиция резко перешла в «Прощание славянки», ибо дядя Витя был ярым патриотом и свято верил, что евреи испортили ему жизнь.

*******

Вован прошел на кухню и припал к трехлитровой банке воды, жадно лакая живительную влагу, которая всегда словно по уставу, стояла на подоконнике, играя солнечными лучами.

Молодой организм требовал выгнать из крови алкогольные токсины, и Вована понесло на улицу, в старый парк, где стояли турники и брусья.

В парке было пусто, даже излюбленные местными алкашами скамеечка со столиком пустовали, стоя в одиночестве, заваленном тарой из под уныния, начиная от алюминиевых банок и заканчивая гнусными шприцами. Вовчик поморщился, наркоманов он не любил и даже презирал. Правда, поделать с их присутствием в окружающей его жизни ничего не мог. Траву наркотиком Вован естественно не считал.