– А вот так рисковать мы не будем!
Барон заслонил ее собою, и тут же с лодки стали стрелять матросы. А женщина уже ничего не видела, закрыв глаза и радостно слушая ровный перестук мужского сердца…
Глава 3
Кобона
Иоанн Антонович
ближе к полудню 9 июля 1764 года
– Так вот, судари мои, телохранители, охраннички, – Иван Антонович собрал у себя в кабинете два десятка лейб-кампанцев, что не уберегли его от покушения. Выглядели они побитыми собачонками, раскаянно отводили глаза в стороны, старательно изображая преданность.
– Для начала я поздравляю всю Лейб-Кампанию с новыми чинами! Раньше у вас было преимущество над гвардией в два чина, но с этого дня будет всего в один. И радуйтесь – если бы этот упырь меня прирезал, то вас всех надлежало бы расстрелять как не выполнивших свою главную задачу. И будьте уверены – это первое и последнее предупреждение! С моей смертью кончается и ваша жизнь!
«А вот теперь вас до самого копчика проняло – сообразили, чем такие шутки пахнут?! Это только начало, как говорил один полковник – я вас научу сапоги чистить, и с утра на свежую голову надевать! Сейчас мы начнем разбор полетов и найдем крайних, как вы в середину не забивайтесь!»
– Какая твоя была задача?
Иван Антонович ткнул в живот здоровенного солдата, что сидел в шкафу, мысленно отметив, что сам сделал глупость, засунув верзилу в тесный шкаф. Тело, скорее всего, у него немного затекло, а при рывке это потеря пусть даже одной, но драгоценной секунды.
– Схватить злодея! Я как увидел, что он дернулся, и слова воровские сказал, так дверцу сразу толкнул и вылез. Только гвардеец ударил уже ножичком… А я его за руку схватил, ну и вдарил кулаком!
– Дурак, – только и смог сказать Иван Антонович в вытаращенные глаза верзилы. Тот даже вспотел весь то ли от страха, либо от усердия. – Валить его надо на пол и закрывать тушей, чтоб себя не убил. Понятно? А кто за той дверью сидел?! Пойдем туда.
Никритин подошел к двери и толкнул ее вовнутрь – зашел в маленькую комнатку. Следом за ним гуськом зашли трое, бывших солдат заметно, как говорят – «плющило и колбасило».
– И как вы тут расположились? Показывайте.
– Я в щель подглядывал, государь! А как увидел, что убивец ножик свой достал, то на ноги вскочил, дверь на себя рванул и в кабинет твой вбежал! А Семен уже ворога на пол свалил – мы сразу же и набросились втроем и руки выкрутили!
Небольшого росточка лейб-кампанец, со шрамом на щеке, посмотрел на Никритина с нескрываемым унынием в глазах, видимо сильно переживал случившееся. Иван Антонович только вздохнул в ответ:
– Могли бы быстрее вбежать! Смотри как – ты присел, смотришь, увидел движение убийцы. И рвешь дверь на себя, открывая дорогу! Парни врываются и вяжут убийцу. А ты встал и сам открыл, и первым вошел – а времечко то ушло! Пусть миг единый, в два стука сердца, но его могло бы злодею хватить?!
– Понятно, царь-батюшка. Но тогда лучше двери сделать из двух створок, и толкать их наружу. Тогда можно и успеть!
– Молодец, соображаешь!
– А еще лучше, государь, с боков от твоего стола ширмы из доски поставить, и нас там спрятать, – капитан Аникита Морозов, еще с «секретного каземата» капрал, бывший у него там охранником, а сейчас ставший командиром Лейб-Кампании, внес свое предложение. – Или за портьеру встать хотя бы, и тканью прикрыться.