Пасмурная зима пролетела в бесконечном, хлопотливом однообразии – он постоянно рассказывал слушателям, что из всех уголков страны приходили взглянуть на царя, свою горестную историю.

Доводил многих гостей до слез, после большого числа кружек с ракией, как по тайному приказу императрицы Екатерины Алексеевны, сохранил жизнь ее «мужу» (походил на эту роль Стефан замечательно, даже оспины на лице и те одинаковые), как вывез его из России. Затем рассказывал про себя исключительно правду – как воевал против императора Иоанна Антоновича, как бежал из России. При этом каялся и просил прощения у взошедшего на трон молодого монарха.

Вел себя как на подмостках жизненного театра, крайне серьезно. Ведь за бездарное исполнение роли или фальшивость, которую обнаружат, можно легко лишиться жизни!

Встретился также с двумя венецианцами, один из которых был советником дожа, Арманцо Диас, с которым он случайно встречался пару раз в Петербурге. Вспомнили общих знакомых, погоду, что стояла в те дни – по глазам венецианца было видно, что в личности графа Алексея Орлова он не имеет ни малейших сомнений.

А вот второй оказался генеральным проведитором Республики в Которе Антонио Реньером. После беседы с ним, где Алехан крутился, как мог, всячески мистифицируя дипломатов, венецианцы удалились с вытянутыми и побледневшими физиономиями. Орлов прекрасно понимал их беспокойство – одно дело самозванец, которого можно пришибить ненароком и мимоходом. И совсем другое – настоящий государь, за которым явно стоит молодой российский император Иоанн Антонович, растерзавший вместе с Берлином и Веной Речь Посполитую.

Интрига для дожа закрутилась нешуточная!

Что за игры ведут московиты? Почему молодой император не только не убил свергнутого с престола монарха, но и оказывает ему определенное покровительство?!

Любое неправильно принятое решение грозило для Венеции самыми серьезными неприятностями, которые лучше было бы избежать, дабы не подвергать Республику риску!

Ведь если Россия укрепится в Черногории, а Австрия пододвинет войска к Далмации, на которую давно зарилась, то для Республики святого Марка настанут тяжелые дни. Ладно, Петербург далеко, а несколько русских кораблей не представляют ощутимой угрозы – но австрийцы совсем рядом, и могут сами без помощи русских раздавить венецианские войска. И если такой союз между этими державами заключен, то лучше держаться подальше и от Орлова, и от Стефана Малого, и от Черной Горы.

Алексей Григорьевич решительно добавлял «жару», отправив послание в Голштинию и не сомневаясь, что венецианцами оно будет перлюстрировано. В нем он просто описал свою версию событий, зная, что умная женщина моментально поймет игру и отправит свои соображения в Петербург. А там все зависит от Иоанна Антоновича – если ему придется по душе мысль установить над Черногорией полный протекторат, сиречь покровительство, то турки встанут перед скверной перспективой войны на два фронта. А если ввести в Которскую бухту линейные корабли и транспорты с войсками, то можно начать вторжение на север. Поднять на восстание сербов, люто ненавидящих османов, будет легко.