Сержант Маккуорри должна была связаться с родителями Мэтью, чтобы спросить, не кажется ли им знакомым этот медвежонок. Логан подозревал, что, возможно, эта игрушка когда-то принадлежала убитому мальчику.

И это означало… что? Как кто-то мог завладеть этим мишкой? Почему здесь? Почему сейчас?

Что все это значило?

Джек не полностью отключился от происходящего, вполуха слушая, как Гозер выдает обычную речь. Горе семьи. Поддержка общества. Ряд многообещающих улик.

Логан сел прямее, когда было упомянуто имя констебля Халеда; он смотрел, как эти стервятники поспешно записывают жареные факты.

Несколько лиц Джек узнал, но большинство были незнакомы. Старая газетная гвардия постепенно вытеснялась сетевыми писаками, ее ряды редели год от года. Логан не питал к ней сочувствия, но новомодных сетевых журналюг он ненавидел еще сильнее, чем старомодных печатных. По крайней мере, часть пресс-гиен в этом зале была из интернет-изданий.

Долбаные блогеры.

– А теперь мы готовы выслушать несколько вопросов, – сказал Гозер. – Хотя вы должны понять, что времени у нас немного.

Сразу поднялось больше десятка рук. Суперинтендант Маккензи оглядел зал в поисках наиболее приятного лица, потом остановился на женщине в одном из передних рядов.

– Слушаю вас.

– Можете ли вы сказать, связано ли это похищение с делом Оуэна Петри – Мистера Шепота, – раскрытым десять лет назад? – спросила она. – И если да, то в чем заключается эта связь?

Логан подождал, пока Гозер ответит, потом понял, что суперинтендант смотрит на него самого в ожидании ответа.

– О, – произнес Джек, чуть подавшись вперед. – На данный момент мы полагаем, что связи как таковой между этими делами нет.

– Но сходство есть? – настаивала журналистка.

Логан кивнул.

– Мы считаем, что имеем дело с подражателем. Прошло десять лет после ареста Петри. Двадцать с тех пор, как он похитил первую свою жертву. Четырнадцать с тех пор, как он убил Мэтью Деннисона, свою последнюю жертву. Или последнюю, о которой мы знаем. Мы считаем, что кто-то пытается заработать на славе Петри, хотя использовать это слово мне не хотелось бы.

– Зачем кому-то это делать?

Старший инспектор почесал подбородок.

– Зачем кому-либо из преступников делать то, что они делают? Ради известности? Ради кайфа?

– Сейчас не время строить подобные предположения, – вмешался Гозер, бросив на Логана предостерегающий взгляд. – Следующий вопрос.

Снова поднялись руки. Гозер оценивал варианты, но выбор сделал Логан. Том Фишер, местный корреспондент. Наверное, можно дать ему второй шанс воссиять.

– Да?

Фишер, похоже, был застигнут врасплох тем, что выбрали именно его.

– Э-э… – Он уставился в свой блокнот.

– У вас есть вопросы? – надавил Логан, ощущая нетерпение и растущее раздражение всех прочих журналистов.

– Э-э… да. Да. Есть. Я просто… Да.

Фишер откашлялся. Под напряженным взглядом Логана щеки молодого журналиста покраснели, как будто кто-то дал ему пощечины с обеих рук.

– Я просто… Я просто хотел спросить: возможно ли, чтобы вы арестовали не того человека? Я имею в виду – возможно ли, чтобы Оуэн Петри был не виноват в том, в чем был виновен? – Фишер потряс головой, сердясь на себя самого. – Я хочу сказать – в том, в чем его обвинили. Мог ли это сделать кто-то другой?