– Убирай свои бумаги. Дома будешь читать.

«Он хочет со мной поговорить. Он хочет поговорить, и ему грустно, что всю дорогу я буду читать и не скажу ни слова. Ему нужно, чтобы я была рядом, именно я, а не моя физическая оболочка с бумагами в руках.

Господи, как здорово, что ему нужна я! И он даже не хочет, чтобы я читала, потому что я должна быть с ним все время».

Лиза с удовольствием закрыла папку и сунула ее на заднее сиденье. И повернулась к нему.

Сейчас она у него спросит, а он скажет, что она ему нужна. Как просто.

– Дим, почему тебе не нравится, что я читаю?

– Да мне все равно, – ответил Белоключевский с досадой. – Мне просто свет мешает, когда он в салоне горит. Дороги не видно. И еще снег идет!

– Тебе мешает свет?!

– Ну да. А что тут такого?

– Ничего, – запнувшись, сказала она и отвернулась к окну. – Ничего.

Ему мешает свет. Он вовсе не собирался с ней разговаривать. Он ничего такого важного не имел в виду. Только свет. Ему нужно было погасить лампочку.

Все дело в лампочке, а не в ней.

Теперь Лиза чуть не плакала. Ну почему, почему так получается?! Почему один всегда говорит не то, что слышит другой?!

Он сказал – я не дам тебе читать в машине, – а она услышала в этом заботу, и желание поговорить, и необходимость того, чтобы она была рядом с ним, а не со своими бумагами! Он всего лишь хотел, чтобы Лиза выключила свет, а она за три секунды выдумала себе целую жизнь с ним, а он ничего такого не имел в виду, совсем ничего!

– Лиза, что ты сопишь?

– Ничего.

– Я… сказал что-то не то?

– Ничего ты не сказал.

Белоключевский помолчал. Он старательно вспоминал последние несколько секунд.

Что такого? Ну, сказал, что снег идет, дорогу не видно. Что ему мешает свет. Чем она недовольна?!

Вот и пойми этих женщин!

Внезапно он подумал, что все будет сложно – намного сложнее, чем представлялось ему ночью на неудобном и скользком диване, потому что у каждого из них своя жизнь и еще то, что в книгах называется «прошлым», да и с будущим как-то не слишком понятно.

Единственное, что было совершенно очевидно, – он не может выносить ее удрученного сопения рядом с ним и осознавать, что причина этого сопения он сам. Дмитрий решительно не понимал, что он такого сделал!

Пять минут назад все было нормально, черт возьми!

– Лиза, хватит сопеть, лучше объясни мне, в чем дело.

– Нет никакого дела, Дима! – Не рассказывать же ему, что она думала одно, он думал другое, а на деле вышло третье, и во всем виновата лампочка над щитком!

– Веди машину, дорога плохая.

– Это точно, – согласился Белоключевский. – Плохая.

Теперь ей уже хотелось, чтоб Макс поскорее приехал, чтобы не оставаться с соседом наедине.

Может, когда Белоключевский спал с ней, он тоже что-то вовсе другое имел в виду?!

От навалившейся тоски и чтобы не разговаривать с ним, она вытащила телефон и набрала Дунькин номер. Никто не ответил.

Должно быть, ванну принимает, решила Лиза. Или сразу пошла спать, а телефон бросила внизу, рядом с сумкой.

А Вадим?..

Вспомнив про Вадима, Лиза похолодела. В прямом смысле слова похолодела – руки моментально стали ледяными и словно чужими.