– Пугнула, шкидла, – сказал Митя. – А вы купились.

– Ничего не пугнула! – живо возразила Юлька. – Ты просто про нее ничего не знаешь. А она столько вреда наделала… Три года назад одна девочка из восьмого, характером вроде Жанки, тоже в школу принесла… предмет. Крокодила подкралась, когда девчонки еще и не успели конвертик разорвать. – Юлька выглядела вовсе уж похоронно. – Знаешь, чем кончилось? Девочку исключили из комсомола, в девятый не взяли, характеристику написали омерзительную. Говорили, она на птицефабрику работать пошла. И еще несколько случаев было – только уже не с… предметами. И всякий раз Крокодила парням и девчонкам натуральным образом жизнь ломала. Уж если она нам обещала, обязательно сделает…

– Бляха-муха, – сказал Митя зло. – Как ее на люди-то без намордника выпускают?

– Выпускают вот… А еще беда – мне завтра велено в школу без родителей не являться. А если родители узнают…

– Ну не съедят же, – сказал Митя. – Они ж тебя, надеюсь, не лупят? Большая ты уже, чтобы тебя лупить.

– Лупить не лупят, – печально сказала Юлька. – Они хуже придумали. В этом году три раза шифоньером наказывали. Когда на неделю, когда на две…

– Это как? – искренне не понял Митя. – Не запирали же в шифоньер на неделю?

– Меня не запирали, – сказала Юлька. – Одежду запирали. Оставляли только школьную форму, а все остальное запирали в шифоньер. Как бы тебе объяснить, в чем тут наказание…

– Да не надо ничего объяснять, – ухмыльнулся Митя. – Дядька старый, дядька паровоз видел… Сам знаю.

Он и в самом деле прекрасно знал, в чем тут хитрушка. Их девчонки начиная с седьмого класса в теплое время, когда верхней одежды не требовалось, в школьных платьишках ходили исключительно в школу, а появиться в них где-то в другом месте, на людях, считалось у них как бы и унизительным. Не хотелось им выглядеть малолетками, взросленькими казаться хотелось. И у них в старших классах девчонок пару раз наказывали именно таким образом. С одной стороны, мы тебя не держим, иди куда хочешь, а с другой – какая девочка, особенно класса из девятого-десятого, в школьной форме пойдет в кино или на танцы, да просто гулять в город? Садизм, к которому не подкопаешься…

– Ты помнишь, когда мы в первый раз встретились, я в стареньком школьном платьице выходила?

– Еще бы не помнить, – сказал Митя. – Смотрелась ты в нем просто потрясающе, любой бы на тебя запал…

– Потрясающе… – так же грустно улыбнулась Юлька. – Я в этом платьице потому и ходила, что меня на неделю шифоньером наказали. Жанка мне дала такую фотку… игривую, а мать уборку делала, и она у меня из учебника выпала. – Она улыбнулась чуть веселее. – Хорошо еще это был последний день, иначе я назавтра с тобой в кино ни за что бы не пошла. Не в школьном же платье идти было, на меня бы как на дурочку смотрели, ты первый, и не спорь… Вот… А за сегодняшнее меня наверняка к месяцу шифоньера приговорят. Плюс ко всему. А этого всего столько… Вот такая беда. И ничем ты тут помочь не можешь. Ну вот чем ты поможешь?

– Да уж, – сказал Митя. – Ситуевина… Закуришь с горя?