Конечно, с мечтой покончено. Она рассыпалась раньше, чем я убила сыновей Кэтрин, потому что в тот день он меня отверг. Он понял, зачем я пришла, еще до того, как я успела произнести десяток слов. Сочувственно — Бен всегда был добрым человеком, — но твердо он сказал, что это невозможно. Что, даже не будь я лучшей подругой его жены, ему такое и в голову не пришло бы. И никогда не придет.

— Где дети? — спросил Бен, когда я отвернулась от него, глотая слезы и собираясь выбежать из дома. — Рейчел, где ты оставила мальчиков?

Он выскочил вслед за мной наружу. Раньше меня увидел, что происходит. Бросился к машине, но было уже поздно. Думаю, меня до конца дней будет преследовать эта картина: пальцы Бена, цепляющиеся за бампер машины, и испуганное лицо Кита, который в последний раз смотрел в глаза отца.

Крик Бена, когда машина рухнула вниз, я буду вспоминать на смертном одре.

И все же он оказался самым сильным из нас. Кэтрин, Каллум и я были растеряны, раздавлены горем, а Бен сумел справиться. Кэтрин отрезала себя от мира, искала лишь призраки тех, кого потеряла, а он стремился к жизни, нашел любовь и построил свой мир заново. Кэтрин была снедаема ненавистью, составляя бесконечные, но бесплодные планы мести; Бен нашел в себе мужество простить.

Боль, которая терзала его, была ничуть не слабее той, что испытывали Кэтрин, Каллум и я, но Бен, будучи врачом, нашел способ исцелить себя.

Я смотрю, как он перепрыгивает на причал и медленно идет к берегу своей расслабленной, непринужденной походкой. Сдвигает темные очки на лоб и оглядывается. Я делаю шаг назад, хотя он вряд ли может меня заметить. Бен садится на корточки, и я вижу, что маленький мальчик тоже подошел к причалу. Они разговаривают. Бен, похоже, показывает мальчику что-то в своей руке, какой-то предмет, который достал из кармана, и теперь я вижу, что этот ребенок худой, смуглый и кареглазый, как Нэд и Кит — два мальчика, которых я убила.

Бен машет рукой в сторону лодки. Мальчик провожает взглядом его жест.

Худой, смуглый, кареглазый, похожий на Фреда и Джимми, двух мальчиков, гибель которых все убедили себя считать трагической случайностью. А какое-то время верили, что их убила обезумевшая от горя Кэтрин, потому что они напоминали ей мертвых сыновей.

Внезапно из машины раздается плач. Питер проснулся в одиночестве, не понимая, где находится, и запаниковал. Радуясь предлогу, я бегу назад, склоняюсь к сыну, целую и успокаиваю его. Пора возвращаться. Его братья скоро будут дома, а я теперь всегда стараюсь встречать их в саду.

Вытирая слезы Питеру и обещая шоколадное пирожное с орехами, когда мы вернемся домой, я слышу, как снова завелся двигатель лодки.

Я не хочу оглядываться, смотреть на пляж, но ничего не могу с собой поделать. Это выше моих сил. Лодка, за штурвалом которой стоит Бен, движется медленно, на малых оборотах, но уже отошла от причала. Покидая мелководье, она набирает скорость и отворачивает от Стэнли, держа курс на пролив и открытое море. Ребенка нигде не видно.

Я сажусь в машину, завожу мотор, включаю заднюю передачу. И еду домой, зная, что больше никогда сюда не вернусь. И, главное, не смотрю на пляж. Не смотрю на полоску песка ярдах в двухстах от пристани, где приехавшая на пикник семья скоро начнет искать младшего сына.