— Он что-то с собой нес? — продолжает Джош. — Что было у него в руках?

Кэтрин листает изображения.

— Ничего. На нем были потертые джинсы и джинсовая куртка. На шее синий с коричневым шарф. Утром он был одет иначе. Помню, я удивилась, зачем он переоделся.

— Я тебя видел? — спрашивает у нее Каллум.

Она качает головой:

— Я была внизу, наблюдала за тобой через люк. Но все время, пока ты там стоял, не спускала с тебя глаз. Хотела уже вылезти на палубу и помахать тебе, но ты повернулся, сел в машину и уехал.

— Значит, я сделал это позже.

— Да, ты вернулся. — Она кивает, соглашаясь с ним. — Гораздо позже. На следующее утро. Я видела, как ты остановил машину, вылез и снова подошел к краю скалы. На этот раз ты накинул на плечи одеяло. Вполне разумно — рассвет был очень холодным. Ты смотрел, как меня арестовывают и пересаживают в другую лодку.

Он тоже кивает:

— Это я помню. К тому времени приступ закончился. Уже несколько часов назад. Я не спал всю ночь.

— Да, вид у тебя был слегка помятый. До приезда полиции я рассматривала тебя в бинокль.

— Кто-нибудь еще его видел? — спрашивает Джош. — Полицейские, которые вас арестовывали?

— Возможно, но их внимание, скорее всего, было приковано ко мне. Я расскажу, что видела, прежде чем они увели меня на нижнюю палубу полицейского катера.

— Что?

— Я видела, что ты повернулся и пошел к своей машине. А еще я видела, что ветер сорвал с тебя одеяло. Оно взлетело вверх, а затем упало со скалы.

Каллум трясет головой, не осмеливаясь поверить ее рассказу.

— А ты даже не заметил, да? Думал только обо мне… Вот так.

Она увеличивает масштаб изображения на экране. Все мы смотрим на скелет южноамериканского морского котика. Около метра длиной, явно принадлежит тюленю.

— Кэтрин, я не… — бормочет Джош.

— Он не будет целым, как этот. — Она повышает голос, чтобы завладеть нашим вниманием. — Его изуродовали падальщики. Каллум, сегодня на берегу ты нашел одеяло, и это подтвердило твои худшие опасения. Потом ты увидел грудную клетку, очень похожую на грудную клетку ребенка. Увидел фрагменты позвоночника, также неотличимые от человеческих, и, возможно, часть черепа. Даже кости плавников могут показаться похожими на человеческую руку — особенно для того, кто немного не в себе. Но теперь ты знаешь, что не бросал одеяло, и поэтому у тебя нет причины думать, что ты сбросил вниз ребенка.

На окружающих меня лицах написано сомнение. Я хочу верить, но…

Кэтрин отвернулась от компьютера и теперь смотрит прямо на Каллума:

— Все время, пока ты стоял на вершине скалы, я за тобой наблюдала. Ты не сбрасывал Питера. Ты не убивал Питера.

— Тогда кто же, черт возьми?

Они оба смотрят на меня. Я качаю головой. Я его не убивала. Не знаю, кто это сделал. Теперь мы трое смотрим друг на друга, как будто двух полицейских не существует. Первым нарушает молчание Каллум:

— Он исчез… в течение пятнадцати минут? В то время мы с Кэтрин были рядом с вашим домом. Три машины на той дороге одновременно? Невозможно.

— Я его не видела. Когда я выбежала из дома, его уже не было.

— Это точно я. Мне жаль, Кэтрин, но лишь у меня нет алиби. Лишь у меня проблемы с психикой. Лишь я раньше применял насилие к другим людям.