— Должен быть на Грушевом.

— Да что ты заладил, должен?

— Извините, Василий Сергеевич, сейчас разберусь, — смешался Васильев.

— Короче, Саша, находишь Ковалева, берешь группу захвата Голубева — и на Грушевый.

— Есть!

— На месте разберись, где Пацан, где диверсанты и что там происходит. Задачу понял?

— Так точно, товарищ генерал! — подтвердил Васильев.

— Только без фанатизма! Разведку провести с умом. Главное — не подставиться и не вспугнуть мерзавцев. В общем, прояви смекалку.

— Там рядом озеро, — напомнил Писаренко и предложил: — Под рыбаков работай, Александр Васильевич.

— Сообразим на месте, — принял к сведению Васильев и обратился к Аниченко: — Разрешите вопрос, Василий Сергеевич?

— Давай!

— А если Пацан у них в заложниках, тогда что?

Аниченко яростно заскрипел зубами и замкнулся в себе.

Группа «Ястребов», за которой он с подчиненными уже больше недели на грани разумного риска вели охоту, так и не проявилась в полном составе. Важа каким-то звериным чутьем улавливал опасность и каждый раз ловко путал следы. До сих пор в оперативном штабе операции точно не знали, сколько же всего диверсантов. Они, как призраки, возникали в поле зрения контрразведчиков и затем исчезали. Аниченко, рассчитывая покончить с ними одним махом, тянул до последнего. Теперь же, когда Пацан замолчал, а над операцией нависла угроза провала, от него требовались быстрые и решительные меры. И Аниченко не потерял присутствия духа. Писаренко с Васильевым снова увидели перед собой генерала, способного в трудную минуту собрать свою волю в кулак, отбросить в сторону все второстепенное и сосредоточиться на главном. Остановив взгляд на Васильеве, Аниченко потребовал:

— Слушай меня внимательно, Александр Васильевич! Первое — если Пацан в заложниках, то хутор наглухо блокировать, так, чтобы ни одна тварь не выскочила. Второе — всех посторонних вывести за оцепление. Третье — вступить в переговоры с диверсантами и тянуть время до моего прибытия. Четвертое, если Пацан жив — восстановить с ним связь и выяснить, что произошло и что замыслили диверсанты. Исходя из этого, будем определяться с дальнейшим ходом операции. У меня все. Вопросы?

Васильев подтянулся и ответил:

— Вопросов нет, товарищ генерал! Разрешите приступать к выполнению задания?

— Да, и удачи тебе, Саша! — пожелал ему Аниченко.

«Так что же случилось на хуторе? Почему молчит Пацан? — терзаясь этими мыслями, Васильев вихрем промчался по коридору, заскочил к себе в комнату и, прихватив автомат с бронежилетом, ринулся к лифту. Дверцы бесшумно закрылись за спиной, кабина качнулась и, набирая скорость, устремилась вверх. Аварийный подъемник за несколько секунд доставил Васильева с сорокаметровой глубины к выходу резервной потерны. Перескакивая через ступеньки, он на одном дыхании взлетел к вертолетной площадке.

Хищный силуэт «крокодила» выглядел еще более устрашающим на фоне суровой панорамы гор. В тени его устало обвисших лопастей нес службу часовой. При появлении Васильева он сбросил с плеча автомат, угрожающе повел стволом и потребовал:

— Стоять! Пароль!