Все, Николай Николаевич, больше я не припоминаю ничего болезненного из того периода моей жизни. К тому же помню, те ночи с Дашкой ушли, как тени, а все остальное было радостное, солнечное, прикольное. Я была довольна собственной жизнью. Я продолжала любить Мартина, а он продолжал меня воспевать — какая я гениальная, сексуальная и великодушная женщина. В мае ему нужно было лететь в Нью-Йорк на конференцию ООН с каким-то отчетом. Я помню, как я провожала его в аэропорт. Об этом можно было снимать фильм. Первый раз не он меня провожал, а я его. Мы стояли в очереди, и я так ревела! Я была настолько поражена, что он уезжает, это был такой надрыв — я ревела в голос, до икоты, до соплей! И очередь стала собирать мне деньги на билет. Это был нонсенс — они решили, что у нас денег не хватило на мой билет. Ко мне подходит пожилой мужчина и говорит: «Девушка, я могу вам отдать свой билет». Я не вру, Николай Николаевич, это совершенно правдивая офигительная история! Потом двое каких-то мужчин отвезли меня на машине домой. Они говорят: «Мы смотрели, как вы ревели, и решили, что либо он полный дурак, что один улетает, либо какие-то серьезные обстоятельства, кто-то умер».

И вот я сижу дома, вся зареванная и в соплях. И тут ко мне приезжает Людка со своим новым мальчиком. Год назад она вышла замуж, но не по любви, а по расчету. Она ревела тогда целую ночь, он был некрасивый, рыжий, страшный, но богатый — из новых русских. И ей казалось, что он ее безумно любит. А на самом деле он ее не любил, а тоже по расчету на ней женился. Потому что она умная, красивая, аспирантка и без пяти минут кандидат философских наук. Это тешило его плебейское самолюбие. Они развелись через полгода, сразу после ее аборта. И тут в нее влюбляется какой-то мальчик-милиционер, ему 18 лет, а ей уже 22. И начинает за ней ходить, ходить, ходить. А она не была счастлива с мужчинами, у нее было всего двое мужчин за всю жизнь. Первым был мой любовник, которого я попросила с ней переспать, потому что у нее уже был комплекс старой девы. А вторым был ее неудачный муж. И все. И она решила: раз так, то ей вообще не нужны мужчины! Но тут появляется этот мальчик, она была его первой женщиной, он за ней ходит, как привязанный. А у нее характер безумно властный. Мне, например, нужен мужчина, который умнее меня, на которого я могу положиться. А ей нужен мужчина-послушник. Но она деловая женщина, и она вдруг поняла, что любой Мужчина в принципе полигамен и что ее юному милиционеру не обойтись ею одной, рано или поздно он должен в кого-то влюбиться. Тем более что она, хотя и играла всегда роль безумно сексуальной женщины, на самом деле не очень ловка, многого не умеет, очень быстро кончает и повторно не заводится, ей одного раза вполне хватает. И вот она сообразила, что теряет его, этого юношу. Поскольку тот вдруг порозовел, расцвел и как раз в мужской возраст входит. Правда, на мой взгляд, он достаточно глуп и неинтересен. Высокий, как жердь, и прыщавый какой-то. Акселерат. Но для нее — просто находка, и она решила с ним сманипулировать. Она ему внушила, что да, он может ей изменить, но под ее контролем и по возможности при ней. И она нашла для него такой объект, то бишь меня. И что она делает? Витюша видит на улице красивую девушку, а она ему говорит: да, эта ничего, но наша Алена лучше. То есть это была такая психологическая обработка. Я говорю: «Людка, ты не глупи! Я, конечно, могу заниматься любовью втроем, но не с твоим Витюшей, в нем нет ничего, за что я могу хоть на ночь зацепиться».