Оболтус Вася веселился даже сейчас и Пард невольно позавидовал его оптимизму.

Пард поравнялся с Инси; так и плыли они бок-о-бок, Техник Большого Киева, претендент на это звание, и раненый гном-машинолов. Вслед за Вольво и сцепкой Вася-Бюскермолен. Остальные были уже наполпути к восточному краю Тузлы.

Кавказцы крутились около подбитого собрата. Тот слегка просел, видно хлебнул воды трюмами, но вовремя успел заделать пробоины и устранить течи. Южные броненосцы маневрировали, перестраиваясь. Похоже, живые в воде заинтересовали только катера береговой охраны Крыма. По крайней мере два из десятка рванулись вперед и прошли в полусотне метров от плывущих.

Живые качнулись на крутобокой волне.

В проливе оказалось удивительно сильное течение; вскоре Пард сообразил, что нужно грести с упреждением и целиться чуть левее косы. Течение сносило их на север, в Азовский залив. Вода была чистая, прозрачная, и лучи поднимающегося солнца прошивали воду до самого дна. Песчаное дно изобиловало ямами и возвышенностями, и Пард понял, что в толще воды ходят такие вихри и водовороты, что дай им жизнь достичь берега без приключений.

Первым дно под ногами ощутил Зеппелин. Он перестал грести, встал на ноги и оглянулся.

- Сюда! - он вскинул руки. - Здесь мелко!

К нему уже подплывал Иланд с хольфингами, за ними - Халькдафф. Чуть дальше торчали из воды потрясающие уши гоблина Гонзы.

По одному, по двое живые выходили на берег. Вода стекала с мокрой одежды, а надутые жилеты делали всех карикатурно-толстыми и смешными.

Пард доплыл до места, где до дна достал бы даже низкорослый гном, и облегченно утвердился на песке. Течение мягко, но настойчиво влекло его мимо косы, и приходилось прилагать некоторое усилие, чтоб оставаться на месте.

- Все, - об®явил Пард зачем-то. - Доплыли.

Роелофсен только сейчас отпустил лямку на его жилете и похромал на сушу. Бюскермолен стоял по колено в воде и раскинул руки, встречая друга и соплеменника. На штанине Роелофсена красовалась рваная дыра, а рана на бедре почти перестала кровоточить.

Инси, сразу повисшая у Парда на шее, тихо сказала, покосившись на гнома:

- Морская вода, говорят, целебная. Но раны от нее болят.

- Пойдем, - вздохнул Пард.

У самого прибоя он в изнеможении повалился на песок, по примеру остальных. В отдалении шныряли крымские катера.

Но никого это сейчас не волновало. Волновало другое - они достигли берега. И жалели только об одном: что это, увы, еще не Крым. А всего лишь коса в проливе между Крымом и Таманью.

Но все равно, так близко к цели они еще не подбирались.

Ни разу.

Первым в себя пришел несгибаемый вирг Вольво.

Он поднялся, отряхнул часть налипшего песка и сбросил спасжилет.

- Сушиться надо. И двигать отсюда…

Он, подавая пример, решительно стянул и расправил на прохладном с утра песке куртку и рубаху; тщательно расшнуровал высокие кожаные ботинки и долго вытряхивал из них упрямые капли.

- Штаны тоже можешь снять, - с ехидцей бросила ему Инси. Но вирга трудно было смутить.

Скоро узенький пляж между морем и Чонгаром сплошь покрылся одеждой, а живые сбились в круг, отогреваясь в лучах встающего солнца. Прибой равнодушно вылизывал прибрежный песок, а в проливе гуляли у самого дна причудливые случайные течения, то и дело вспенивая ни с того ни с сего еще недавно спокойную поверхность. Над водой носились чайки, едва не задевая кончиками крыльев волны, что бежали куда-то беспорядочно и торопливо.