Князь еще раз дернул ногами и затих. Готов. Мир вокруг закачался и стал сужаться. Откуда-то со стороны, словно через стену, доносились голоса:
— Что тут происходит?!..
— Майор Руцкий только что спас вам жизнь, ваше императорское величество. Негодяй намеревался вас убить…
— Меня?!..
— Разумеется. Солдат просил у вас милости, но не получил ее. Затаил злобу и решил отомстить.
— Арестовать преступника!..
— Не выйдет, ваше императорское величество – майор сломал ему горло. Замечательный удар! Хотя жаль: негодяя следовало четвертовать…
— Что с Руцким, граф? На нем лица нет…
— Солдат угодил в него штыком, ваше императорское величество. Похоже пропорол бок. У майора мундир в крови…
— Эй, кто-нибудь! Найдите Виллие!..
Это было последним, что я слышал. Мир перестал качаться и исчез.
Глава 14
Не было ни тоннеля, ни света в его конце, ни двух ангелов, ожидающих душу новопреставленного раба Божия. Кстати, почему их там двое? Не знаю. Я вообще не умирал – просто потерял сознание. То ли от болевого шока, то ли от потери крови.
Очнулся от зверской боли в боку. Ощущение было таким, будто кто-то выдирает из меня ребро. Открыл глаза – передо мной была стена. Я лежал на правом боку – похоже на кушетке. Кто-то, невидимый, крепко держал меня за плечи, а другой за спиной занимался ребром. Бок снова обожгло болью, и я вскрикнул.
— Терпите, Платон Сергеевич! — сказали позади, и я узнал характерный акцент Виллие. — Вы же лекарь. Нам часто приходится причинять людям боль, потому следует самим подавать им пример. Закончу – дам вам лауданум.
— Благодарю, Яков Васильевич, — выдавил я. — Что там у меня?
— Ничего страшного, — буркнул Виллие. — Штык скользнул по ребру и распорол мускулюс[83]. Нутро не задето. Крови вытекло много, выглядит ужасно, но на деле пустяк. Рана чистая. Если не загноится, заживет быстро.
— Только не толкайте в нее корпию! — попросил я. — Зашейте шелковой ниткой и наложите повязку.
— Думаете, будет лучше? — засомневался по-прежнему не видимый мной Виллие.
— Уверен.
— Как скажете. Придется подождать, пока найдут иголку с нужной ниткой. Пока просто забинтую, чтобы остановить кровь.
Меня приподняли, Виллие ловко наложил на рану тугую повязку, после чего уложили на спину. Я приподнял голову. Незнакомая комната, довольно большая. Окно занавешено шторами, возле кушетки стоит шандал со свечами. Возле него обнаружились Виллие и Пахом – это денщик держал меня за плечи. В отдалении стояло несколько человек, судя по одежде, лакеи. На Виллие – кожаный фартук, под ним – бальный мундир. Руки у Якова Васильевича в крови. У ног – раскрытая кожаная сумка, похоже с инструментами.
— Постоянно с собой вожу, — объяснил Виллие, заметив мой взгляд, устремленный на сумку. — На таких балах всякое бывает, вот и вы сподобились. Надо же! — он покачал головой. — Кто бы мог подумать? Безумец в карауле. На государя руку поднял!
Сильно сомневаюсь, что Болхов собирался убить царя, но спорить не стану.
— Благодарю, Яков Васильевич!
— Пустяк! — махнул он рукой. — Можно думать, вы не помогли бы на моем месте. А, вот и игла с ниткой! — оживился он при виде спешащего к нему лакея.