– То есть как – Даню Наташа заберет? А ты почему Даню забрать не можешь?

– Мам, ну мы договорились, так получилось… Ну не драться же мне с ней, правда?

– Да драться, Тань! Если надо будет, и драться! Он же твой сын, Таня! Тебе нельзя было уступать! Зря я с тобой не пошла, зря… Ну а Егору-то хоть позвонила?

– Да нет же! Не успела на переменке. А сейчас у него урок начался. Придется ждать.

– Ох, Таня, Таня… Что же ты…

– Ну все, мам, все… Давай потом…

Краем глаза Таня увидела, что какой-то мужчина сел на скамью. И не просто сел, но и внимательно на нее смотрит. И заторопилась завершить разговор – не хватало, чтобы этот нахал еще и подслушивал…

Повернула к нахалу голову, чтобы выразить свое недовольство взглядом, но тут же и застыла в удивлении – ба, знакомые все лица! Тот самый парень из электрички! Дмитрий, кажется? И проговорила весело:

– Доброе утро, Дмитрий! Узнаете меня? Мы в электричке с вами недавно общались!

– Доброе утро. Узнаю, конечно. Вы та самая Анна Каренина, которую я уговорил не бросаться под поезд.

– Ну, так уж и уговорили. А вы как здесь, Дмитрий?

– Мне ужасно приятно, что вы помните мое имя. Я польщен.

– Да на здоровье… И все-таки – какими судьбами?

– Да обыкновенными. Дочку пришел увидеть. Соскучился.

– А, понятно… А в каком она классе учится?

– В восьмом «б».

– Да что вы? И мой сын тоже в восьмом «б»… А как зовут вашу дочку?

– Настя Морозова.

– Да, знаю, знаю… Хорошая девочка…

– А ваш сын…

– А мой сын – Егор Леонтьев.

– Да, тоже знаю. Правда, лично не знаком, только по дочкиным рассказам.

– Что ж, Дмитрий, будем ждать вместе…

– Да, с удовольствием. Только должен вас огорчить – ждать нам долго придется. Они сочинение сейчас пишут, два урока подряд, без перемены. Я только что в школу заходил, смотрел расписание. Так что у нас с вами куча времени для общения… И потому предлагаю: может, все-таки более конкретно познакомимся?

– В каком это смысле? – удивленно подняла брови Таня.

– Да в обыкновенном. В смысле рядовой вежливости. Потому что я вам тогда, в электричке, честно представился, а вы свое имя утаили. Нагло скрыли его под именем несчастной Анны Карениной.

– Правда? Не помню… Ну, извините, коли так вышло… Меня Татьяной зовут.

– Таня, значит… Можно я буду называть вас Таней?

– Валяйте. А можно я задам некорректный вопрос, Дмитрий?

– Задавайте. Я не боюсь некорректных вопросов.

– А вы что же, Дмитрий, не вместе с дочкой живете, если на свидание в школу пришли?

– Правильно догадались. Не вместе. Я, стало быть, воскресный папа.

– Но сегодня среда!

– И что? Может, я так перевыполняю план, улучшаю показатели своего не очень качественного отцовства?

– Хорошо вам…

– Не понял. Что хорошо?

– Ну, вы так легко на эту тему шутить можете… И вообще… Вы хотя бы воскресный, хотя бы не очень качественный, а я вообще на данный момент никакая…

– В каком смысле?

– Да в прямом…

– Что, бывший муж оказался извергом, забрал детей и видеть их не дает? Вам приходится прорываться с боем, через ряды автоматчиков?

– Нет, он не изверг. Это я изверг. Или как говорят про женщину? Извергиня?

Таня жалко улыбнулась собственной шутке, но в следующую секунду не смогла сдержать себя и прикусила губу, пытаясь не расплакаться. Дмитрий глядел ей в лицо сочувственно, потом проговорил быстро: