– Прости, – сказал Рей. – Я не хотел…

– Ты не виноват, – всхлипнула Линда.

– Можем еще поискать, – предложил Стив. – Вдруг он спрятался?

– Не надо. – Она замахала руками. – Лучше пойдем отсюда.

Смущенные коллеги вышли следом за ней в коридор. Линда погасила свет, заперла двери.

– Я тебе верю, – произнес Рей. – Прости еще раз.

– И я, – поддержал Стив.

Она помотала головой. Они лгали, но переубеждать их желания не было. Линда знала, кого видела, – призрака. Сейчас ей хотелось одного: найти Диану и уехать. Линда пальцем смахнула последнюю слезинку и выдавила улыбку.

– Спасибо. Тяжелый день был. До завтра.

Прежде чем направиться на кафедру к Диане, Линда выскочила на улицу, обошла корпус и посмотрела на окна своего класса. За темным стеклом что-то мелькнуло, смутное белесое мерцание в черном мраке. Линда торопливо отвела взгляд, миновала мусорку, куда выбросила «Листья травы», и поспешила назад в корпус, к подруге.

В школе толпился народ. Кругом горел свет.

А Майла умирала от страха.

Вразумительных причин для этого не было, однако она стояла за столиком с выпечкой, забирала долларовые банкноты, протягивала шоколадные кексы – и боялась. Реба рядом, похоже, не ощущала ничего плохого. Девочки из спортивной группы поддержки, помогавшие за соседними столиками, – тоже. Напротив них парни из организации «Кей-клаб» продавали минералку, повсюду сновали учителя и родители. Майла же чувствовала себя одинокой беззащитной сироткой посреди дома с привидениями.

Мало того, ей отчаянно хотелось в туалет. Она терпела уже давно – думала сходить вместе с Ребой или какой-нибудь другой девочкой. К сожалению, никто пока никуда не собирался, а Майла больше не могла ждать.

Она уговаривала себя: в школе сейчас столько людей, в туалете обязательно кто-нибудь будет – мамы, учительницы, ученицы… Однако чувства не желали внимать логике. Одна Майла по тому длинному проходу идти не желала и в туалет – тоже. Только вместе с кем-то знакомым.

Чего она боялась?

Лучше было об этом не думать, чтобы не накликать беды.

Майла сжала бедра, прикусила щеку. Взяла у чьей-то мамы доллар, выдала ей два печенья с шоколадной крошкой. Все, терпеть больше нельзя. Надо идти, хоть и страшно, иначе позору не оберешься.

– Я скоро, – сказала Майла Ребе. – Сбегаю в туалет. Может, еще кто-нибудь хочет? – Она с надеждой посмотрела вокруг.

Никто не захотел. Пришлось идти самой. Майла побрела к ближайшему женскому туалету. Толпа постепенно редела. Почему туалет так далеко?! Майла понимала, что в классных комнатах полно родителей и учителей – она даже встретила по пути несколько семейных пар, – но после шума и суеты у столиков коридор выглядел длинным и пустым. Страх, который терзал Майлу весь вечер, перерос в настоящий ужас. Вот если сейчас из-за угла выскочит какой-нибудь шутник и заорет «Бу!», она точно умрет от разрыва сердца.

Майла успела как раз вовремя, забежала в первую кабинку чуть ли не вприсядку. Сердце стучало быстро-быстро. Она успела заметить, что туалет выглядит как-то непривычно, но запретила себе думать, пока не сделает дело. Не успела она протянуть руку к кнопке слива, как уже поняла – в туалете больше никого нет и шум улицы сюда не проникает. В кафельном помещении стояла полная тишина, не считая громких ударов сердца самой Майлы. Она быстро спустила воду, натянула трусики и джинсы, распахнула металлическую дверцу. Слева, над последней кабинкой, мигала лампочка – доживала последние дни. Пульсирующий свет отбрасывал на дальнюю стену жутковатые пляшущие тени.