– Здесь вам не страна, – осклабился Зивни.

– Я – член ученического совета, – заявила Майла. – Вице-президент. Моя должность выше вашей.

– Да ну? – ехидно прищурился Зивни.

Его дружки загоготали.

Прозвенел звонок.

– Ну да. И поверь, я сообщу о вашем наезде. – Она ткнула пальцем в нашивку Зивни. Ткнула сильно. Тот поморщился. – Стоит мне доложить, и вас вышвырнут из скаутов – пикнуть не успеете.

– Только докладывать тебе нечего! – огрызнулся Зивни, но уже на полпути к классу. Затем он притормозил и злобно глянул на Эда. – Мы еще встретимся.

– Прикольно. Твоя мамочка тоже меня об этом просила.

Эд нырнул за спину Брэду, однако троица скаутов уже поспешила прочь.

Брэд легонько саданул приятеля в плечо.

– Ты чего добиваешься? Моей смерти?

– Зато мы кое-что выяснили, – подытожила Майла. – На людях лучше ничего не обсуждать.

Времени на разговоры уже не осталось. Коридор почти опустел, вот-вот должен был прозвенеть второй звонок. Ребята торопливо попрощались и побежали на занятия.

Испанский прошел, как всегда, скучно, зато на следующем уроке скуку как ветром сдуло. Брэд с Эдом явились на математику почти одновременно и удивленно воззрились на преподавателя. Мистер Коннор, стоя спиной ко всем, старательно выводил на доске большими печатными буквами слово «СМЕРТЬ». Класс постепенно заполнялся школьниками, звенел звонок, но учитель продолжал трудиться. Он украсил белые буквы красным мелом – и вот уже с поперечной перекладины «Т» потекли вниз жуткие кровавые капли.

Наконец мистер Коннор повернулся к ученикам лицом. Щеки у него раскраснелись, глаза вылезли из орбит, лоб покрылся испариной, на светло-синей рубашке выступили затейливые пятна пота – словно кляксы на карточках с тестом Роршаха. Мистер Коннор улыбнулся одними губами и оглядел класс. Затем указал на доску кусочком красного мела.

– Смерть, – изрек математик. – Будь на то моя воля, именно такое наказание постигло бы каждого ученика, который не получил высшего балла на экзамене по моему предмету. – Он обвел ребят диким взглядом. – То есть каждого из вас!

Брэд незаметно покосился на соседей. Эд, сделавший то же самое, выпучил глаза, потом моргнул другу: мол, ну и дела!

Мистер Коннор подался вперед.

– Будь у меня выбор, вас располосовали бы пополам – от паха до самой глотки – и бросили медленно умирать с вывалившимися внутренностями. – Математик встал ровно, отложил мел, пригладил волосы. – Однако, на ваше счастье, устав нашей школы подобное запрещает.

«Закон тоже», – хотел добавить Брэд, но смолчал. Он боялся даже пальцем шевельнуть, не то что заговорить.

– Вряд ли вы понимаете, как вам повезло. Учиться в независимой школе! Она не просто защищает вас, она дает вам права и преимущества, которых в обычной школе дети лишены. Преподавай я английский язык, я задал бы вам сочинение на тему «Что для меня значит независимая школа» и «Моя благодарность школе». Но! – воскликнул мистер Коннор, и в глазах его вновь блеснул безумный огонек. – Я преподаю алгебру. Алгебру для старшеклассников. Наша школа подготовила для вас в этом семестре особую программу. – Он принялся вышагивать вдоль доски. – Беда в том, что пока вы не продемонстрировали ни способностей, ни желания проходить эту программу. Поразительно бездарный класс… Смерть! – внезапно выкрикнул математик и ткнул пальцем в слово на доске. – Вот чего вы заслуживаете!