— Тихо! — рявкнул Бейли. — Скажите: для мистера Бейли. Грандиозный ужин. На ваш вкус. Прямо сейчас.

Не без труда вернув трубку на аппарат, он, с поджатыми губами и торжественным выражением лица, подошел к комоду и выдвинул нижний ящик.

— Глядите сюда! — скомандовал Бейли.

В руках он держал кипу смятой ткани в розовую полоску.

— Штаны, — объявил он важно. — Глядите!

Это была розовая блуза, красный галстук и воротничок «бастер браун».

— Глядите! — повторил Бейли. — Костюм для циркового бала у Таунсендов. Я буду служителем, что подносит воду слонам.

Перри волей-неволей заинтересовался.

— Я буду Юлием Цезарем, — заявил он после недолгого раздумья.

— А я думал, ты не идешь, — удивился Мейси.

— Это я-то? Иду, а как же. Я ведь хожу на все вечеринки. Успокаивает нервы — как сельдерей.

— Цезарь! — фыркнул Бейли. — Никаких Цезарей! Цезарь не в цирке. Цезарь у Шекспира. Оденься клоуном.

Перри помотал головой:

— He-а, Цезарем.

— Цезарем?

— Ну да. На колеснице.

Бейли начал понимать:

— Отлично. Идея что надо.

Перри оглядел комнату.

— Одолжи мне купальный халат и этот галстук, — попросил он наконец.

Бейли задумался:

— Ничего не выйдет.

— Да нет же, это все, что мне нужно. Цезарь был дикарь. А раз так, меня не выставят, если я буду Цезарем.

— Нет. — Бейли покачал головой. — Возьми костюм у костюмера. У Нолака.

— Закрыто.

— Узнай.

Через пять минут бестолковых телефонных переговоров Перри ответил слабый, усталый голос, заверивший, что у телефона сам мистер Нолак и что костюмерная лавка по случаю бала у Таунсендов будет открыта до восьми. Удовлетворенный, Перри поглотил изрядную порцию филе миньон и положенную ему треть последней бутылки шампанского. В четверть девятого мужчина в цилиндре, привратник отеля «Кларендон», видел, как Перри пытался завести свой родстер.

— Замерз, — изрек Перри с видом мудреца. — Замерз на холоде. Холодно.

— Замерз?

— Да. От холода.

— Никак не заводится?

— Нет. Пусть остается тут до лета. Как-нибудь в жаркий августовский денек я его разморожу.

— Хотите его оставить?

— Да-да. Пусть стоит. Чтобы его украсть, ворам придется попотеть. Вызовите мне такси.

Человек в цилиндре вызвал такси:

— Куда, мистер?

— К Нолаку, костюмеру.

Миссис Нолак, женщина низенького роста и не особенно смышленая на вид, принадлежала к одной из новых национальностей, которые в первые годы после войны воспринимались как диковинка. Из-за пертурбаций, происходивших в Европе, миссис Нолак так никогда и не определилась, как ей себя называть. В лавке, где ежедневно проводила рабочие часы чета Нолак, было темно и жутковато, теснились толпой доспехи, одежды китайских мандаринов, свисали с потолка огромные птицы из папье-маше. Из туманной глубины безглазно взирали на посетителя ряды масок, в стеклянных витринах лежали короны и скипетры, драгоценности и гигантские корсажи, грим, волосы для накладных бород и усов, разноцветные парики.

Когда Перри легким шагом переступил порог лавки, миссис Нолак, тщетно надеясь завершить на том свои дневные труды, складывала какие-то мелочи в выдвижной ящик, полный розовых шелковых чулок.