— Это он шутит так, — пояснил Скопин коллекционеру.

Доктор смочил платок из пузырька и приложил к лицу Сбежина. Тот не отрываясь смотрел на Скопина, пока веки не дрогнули и не прикрыли его большие рыбьи глаза. Тогда Зиновьев ловко вдел нить в кривую иголку и принялся зашивать раны.

— Теперь-то можно курить? — спросил Иван Федорович.

— Не стоит.

Скопин подошел к мертвому грабителю и долго смотрел в его лицо.

— Какая-то ерунда, — пробормотал он. — Впрочем…

Вернулся Архипов и кивнул Скопину. Потом посмотрел на дремлющего коллекционера и хотел что-то сказать, но Скопин быстро приложил палец к губам.

— У меня еще одна просьба, — сказал он Захару Борисовичу. — Берите экипаж и поезжайте в часть. Пусть пришлют трех или четырех полицейских. Это тело, — он указал на убитого, — надо отвезти к нам, в морг.

Архипов молча кивнул и снова вышел. Иван Федорович снова вернулся к Сбежину.

— Ну как, Павел Семенович?

— Почти закончил, — ответил доктор, отрезая скальпелем последнюю ниточку от узелка.

Глаза Сбежина чуть приоткрылись.

— Леонид Андреевич, — позвал Скопин. — Вы слышите меня? Можете отвечать?

Губы коллекционера чуть шевельнулись.

— Я хочу вам задать еще несколько вопросов, — сказал Скопин, присаживаясь перед Сбежиным на корточки.

— Он еще не отошел от наркоза, — прошептал ему доктор.

Скопин кивнул.

— Вот именно, — ответил он тихо.

Сбежин застонал и попытался сесть удобнее. Вероятно, ножка стола, к которой он привалился, сильно врезалась ему в спину.

— Леонид Андреевич, — сказал Скопин. — Как вы узнали, что у вашей жены — любовник?

Коллекционер открыл глаза шире и молча уставился на Скопина. Иван Федорович подождал, но, не получив ответа, взял иглу, которую доктор оставил на краю стола, и вонзил ее в руку Сбежина.

— Что вы!.. — вскрикнул доктор Зиновьев.

Коллекционер со стоном закрыл глаза и повалился на бок. Павел Семенович сердито вырвал иглу из его руки и замахнулся на Скопина.

— Вы, Иван Федорович!.. Вы что творите?

Скопин невозмутимо встал.

— Небольшой эксперимент, Павел Семенович. Боюсь, ваш эфир выдохся.

— Лучше помогите мне его переложить на диван. Раны зашиты, кровь остановилась. Теперь надо перевязать и оставить человека в покое. Думаю, он будет спать до завтра.

Оставив Сбежина на диване, они спустились вниз, где доктор Зиновьев велел дворнику утром вызвать врача, имевшего практику в этих кварталах. Скопин дал распоряжения Михееву по поводу перевозки тела грабителя, а потом позвал Зиновьева и вернувшегося из части Архипова прогуляться втроем по вечерней улице.

Некоторое время шли молча, Скопин впереди, Архипов и Зиновьев держались чуть подальше.

— Туман, — сказал вдруг Иван Федорович, остановившись. — Сыро сегодня.

Он даже не взглянул на своих спутников, как будто находясь в глубокой задумчивости.

— Игла-то зачем? — снова возмутился Зиновьев, который, казалось, потерял от усталости свою привычную живость и веселость.

— А вы не понимаете, Павел Семенович?

— Хотите сказать, он все это время находился в сознании и терпел?

— Да.

— Но зачем? — вмешался Архипов. — Вы же сами говорили мне не подозревать Сбежина, пока я не посмотрю остальные дела!