Должно быть, мы представляли собой странную процессию. Первым движется Мансур, он катит бомбу перед собой. Затем идёт Дендонкер, потом я. И, наконец, парень с «Uzi», держась, как он, вероятно, думал, на безопасном расстоянии. Никто не произнёс ни слова, пока мы проходили через первые двойные двери. По стеклянному коридору, через второй ряд дверей, через обеденный зал, через актовый зал. Мы вышли на автостоянку.

Мансур продолжал движение, пока не поравнялся с парой внедорожников. К тому времени уже почти совсем стемнело. Его очертания начали исчезать, когда он вышел за пределы освещения, которое лилось через высокие окна. Оранжевый свет больше не был виден из-за угла здания. Не было слышно ни звука, если не считать скрежета колес тележки по асфальту. Футболисты, должно быть, решили, что на сегодня хватит играть.

Дендонкер сделал ещё один звонок. Он сказал, что хочет, чтобы включили прожекторы. Мгновение спустя осветился весь периметр здания. Это было похоже на крепостной ров, только сделанный скорее из света, чем из воды. Впереди нас Мансур носком ботинка сломал по очереди все колеса у тележки. Затем он подошёл и встал рядом со своим боссом.

Дендонкер набрал другой номер и протянул мне телефон.

— Желаете?

Я покачал головой.

Он нажал зелёную кнопку, закрыл телефон и сунул его обратно в карман.

— Тогда просто наблюдайте.

В течение двадцати секунд ничего не происходило. Затем я услышал три пронзительных гудка с устройства. Насос заработал, он издавал ровный гул. Из отверстий центрального снаряда появился белый дым. Сначала тонкий, но скоро он превратился в постоянный поток. Он был толстым и плотным, как пар из чайника. Из правого снаряда начал вырываться синий дым. Белый и синий дым сливались в единый шлейф, но сохраняли два разных цвета. Наконец, в дело вступил левый снаряд. Повалил красный дым. Он сразу же набрал полную силу, вздымаясь вверх и быстро смешиваясь с другими цветами.

— Видите? Можно даже понюхать.

Дендонкер пошёл вперёд, пока не оказался в полуметре от устройства. Он помахал левой рукой и показал, как втягивает немного каждого цвета в рот и нос. Он вдыхал их в течение десяти секунд, затем закашлялся и вернулся на своё прежнее место.

— Дым немного обжигает горло, но он не ядовит. Взрывов нет. И никакой опасности нет. Итак, вы удовлетворены?

Я подождал ещё минуту, пока не рассеялся последний дым. Синий цвет продержался дольше всего, но все три снаряда надымили очень сильно. Пространство между стеной и забором по всей ширине здания было заполнено клубящимся патриотическим облаком. Я был впечатлён. Когда Соня впервые рассказала мне о плане Майкла, я засомневался. Я представил себе крошечный дымок, бледные цвета. Сценка типа «моргни-и-ты-это-пропустишь». Ничего такого, что могло бы произвести впечатление на аудиторию. В прямом эфире или по телевизору. Но если что-то подобное произойдёт в середине церемонии — все это заметят.

Я начинал думать, что был неправ. Может быть, мне всё-таки следовало всерьёз заинтересоваться предложением Дендонкера.

— Я должен взять одну из этих установок, проехать три дня, а потом оставить её где-нибудь?