Я бы мог реально ее выгнать, но ведь брат ее в очередную жопу загонит, а она и рада будет. Да, да, я просто ищу оправдания своему неясному желанию держать глупышку возле себя. И срать на ее предательство и на брата. Родная кровь. Ага, только у кого-то с гнильцой эта кровь.

Связываться с Абрамовым себе дороже. Тот давно на меня зуб точит и хочет мой клуб к рукам прибрать.

Оля открывает заднюю дверь, а я смотрю на ее хмурое лицо, рявкаю.

– Я тебе таксист? Вперед сядь!

Она кивает, словно разучилась говорить и противостоять мне. Этим она меня и цепляет. Как зверюшка, которая даже в капкане пытается показать свои маленькие зубки. А сегодня что? Решила сыграть в жертву насилия?

Как только она пристегивается, демонстрируя мне свои точенные колени, обтянутые брюками, я газую. Въезжаю в поток и начинаю мысленно расставлять приоритеты мест назначения. Сначала поставщики, потом новая популярная группа, с которой мы должны поужинать, потом заехать к мужику одному, который должен документы мне подогнать.

И все бы ничего, но ехать в полном молчании напрягает.

У поставщика мы провели не более двадцати минут, за которые Оля успела меня выбесить, потому что влезла в разговор. А этот боров еще и улыбался ей, словно встретил принцессу. И она вместо того, чтобы просто уйти в машину, как я сказал, улыбнулась в ответ.

И ладно бы это было один раз. У двух следующих поставщиков ситуация похожая. Она задает невинный вопрос, выводит мужиков на диалог и стреляет глазками, улыбками. А мне хуй. На меня она даже не смотрит. Только говорит, чего не хватает в смете. Охуела в край. Я бы прям там ей все объяснил, но такие дела без свидетелей решаются.

– Оль, у тебя совершенно отсутствует инстинкт самосохранения? – говорю сразу, как только в тачку прыгаем. Вместо того, чтобы газануть, начинаю орать.

– Это ещё почему?

– А какого ты хера лезешь в разговоры, которые тебя не касаются!

– Если вы снова меня не разжаловали, то касается. В баре полно мужских напитков и почти нет женских. Можно было бы расширить карту коктейлей. А Дамир давно просит пополнить запасы фруктов, потому что придумал новый вид салата. А насчет чая я давно говорила…

Она еще что-то объясняет. Жестикулирует. Теперь даже в глаза смотрит. Беспокоится за клуб. Все знает. Каждую мелочь. Уже не осталось никого, кого бы не приворожила эта ведьма. И только на меня ее магия действует по-особому, изнутри сжирает, пока не с ней, пока не докажу самому себе, что все эти веснушки и ямочки только для меня.

– Так может это стоило наедине обговорить?

– А я говорила, уже несколько раз поднимала этот вопрос, но вы упорно игнорите все мои предложения, только потому что вы, – она надувает щеки, – большой и грозный и потому что вам хочется оставить клуб в первозданном его виде.

Она застывает, потому что теперь мы как два идиота смотрим друг на друга, потому что она шумно выдыхает и хрипло подает голос.

– Почему вы так смотрите.

– Ты заебала, – впиваюсь в волосы этой дурехи и к себе за шею притягиваю. Все. Баста. Хватит обманываться. – Еще раз назовёшь меня на «вы», заткну рот членом.