Она сглатывает и кивает.

– Ну в общем, – да пошло оно все. Смотрю на ее влажные от слюны губы, на расширившиеся от возбуждения глаза. Эта чертовка даже не боится. И это напрягает еще больше, потому что еще несколько дней с ней, и мой мозг совсем потечёт, а иначе как объяснить, что я касаюсь ее влажных губ и готов выть от того, как стояк в штаны упирается. – Игнат.

– Завтра обсудим все твои предложения, – она от счастья чуть не лопается.

– Вы… Ты не пожалеешь.

Вот уж не уверен.

– Но это завтра, а сегодня я вытрахаю из тебя всю дурь.

– Ох… – она мило краснеет, а меня штырит, как от наркоты. Вторая рука уже на ее шее, большой палец ласкает танцующую венку.

– Просто, – она сглатывает, и сама тянется рукой к моей щеке. Укладывает ее в ладошку так нежно, что, сука, пальцы на ногах сводит.

Я невольно дергаюсь от мурашек, которые пронизывают все тело, бьют током в самый пах.

– Я не знаю, чего от тебя ждать.

Дёргаю ее на себя, вынуждая раздвинуть ноги, трусь стояком об ее раскрытую промежность и нажимаю на поясницу, прижимая чертовку к себе. Сам не знаю, что меня больше раздражает.

Ее нежелание признавать очевидное или мое собственное одержимое желание быть с ней. Даже учитывая ее поступок, даже учитывая, как она себя ведет. Ее бы снова выпороть, но хочется, как кошечку погладить.

– Скажи: «мяу».

– Что? – она глаза распахивает, а я в них теряюсь. Ну вот нахрена она взялась на мою голову.

– Скажи: «мяу».

– Мяу, – смеется она, а я на губы полные нападаю. Целую, целую, целую, деревенею от жажды трахнуть ее прямо здесь, ласковую и нежную. Ловлю кайф от тихих стонов.

– Я тоже не знаю, чего от тебя ждать. Как от котов из тех смешных видео.

– Ну спасибо. Предлагаешь мне нассать тебе в тапки, чтобы потом ты меня этим тапком избил?

– Ну в идеале иметь рядом маленькую послушную кошечку, но мы понимаем, что я с тобой еще нахлебаюсь.

– Не поняла.

– И не надо.

– Игнат.

– Просто заткнись и поцелуй меня. Сама.

Она смотрит пару мгновений, словно обдумывая мои странные поступки и слова, а потом все-таки целует. Нежно, мягко, совсем не так, как мне хочется целовать ее. Совсем не так, как мне хочется. Я нажимаю рукой на затылок, вдавливая ее рот в свой, и толкаю язык почти до горла, воюю с ее ртом, требуя полного подчинения. Отрываюсь только тогда, когда воздуха не хватает, и кондер в тачке не помогает.

– Хочу твою улыбку.

Она смущается, скалится, а я ржу. Дикарка, кошка. Моя.

– Не смей меня больше обманывать, поняла?

– Не буду, – она ерзает, а я на время смотрю. Ехать надо. Работа не ждет. – А если брат звонит, мне надо тебе говорить?

– Еще лучше трубку не брать. Ты поэтому такая счастливая вышла из клуба? Звонил, – раздражаюсь, что сразу не понял.

– Он сказал, что у него все хорошо и он работает, так что ты зря наговаривал на него.

Ссориться сейчас мне не хочется. Киваю.

– Ну раз он считает, что это «хорошо», то кто я такой, чтобы говорить обратное.

– Ты не веришь ему, да?

– Мы опаздываем, Дикарка, – стаскиваю ее с себя, поправляя стояк. – Пристегнись.

– Ага. Можно узнать, куда мы? – осмелела и это отлично. Заебало видеть рядом жертву.