— Этот мир принадлежит ему.

— Нет. — Сталтех равнодушно сканировал фигуру, состоящую из миллионов наномашин. — И все же, кто ты?

— Его изделие. Суперскорг. Он называет меня ТРОЯН.

— Как ты проник сюда?

— Это не важно. Ты откроешь портал?

— Нет.

— Тогда он откроет его сам. Извне.

Он сидел и смотрел на прямоугольное устройство, похожее на жесткий диск древнего компьютера.

Через него когда-то сознание профессора Драгомирова было перемещено в тело киборга.

Значит, возможен и обратный процесс?

Кровавый отблеск нового смысла зародился во мраке пораженного ненавистью сознания.

Я должен вернуться. Найти. Переместить.

Все меркло перед одной мыслью — я снова смогу дышать, чувствовать, ощущать боль, наслаждаться, изнывать от страха.

Я усовершенствую киборгов. Создам из них армию. С их помощью уничтожу установку отца, чтобы он не сумел пробить защиту и прорваться сюда.

Я проникну в отчужденные пространства и найду себе тело сталкера. Перемещу сознание. Начну все с нуля.

Низкорослый сталтех притаился подле мрачного, застилающего небеса вихря.

Операция провалилась. Сотни механических исчадий прибывали в ранее недоступный для техноса мир.

Их послал он, таящийся в недрах Узла искусственный интеллект, преданный своим творцом в минуту отчаянья, переживший бессмысленную казнь, но вновь собравший себя самого по микрочастицам.

Драгомиров понимал — его детище необратимо изменилось.

Сталтех медленно направился к порталу. Вокруг кипел бой, но он не обращал внимания на схватку.

Он знал, как следует поступить. При очередной пульсации защитные установки сработают вновь, остановив энергии Узла.

Драгомиров сжимал в трехпалых кистях небольшое прямоугольное устройство.

Я сотру этот мир, вместе с теми исчадиями, что вторглись сюда, освободив чудовищную энергию законсервированной пульсации. Сотру, уничтожу свое прошлое.

Никто и никогда не узнает, кем я был, кого породил и кем стану.

С этой мыслью он шагнул к основанию опоясанного молниями вихря.

Запись завершилась.

— Теперь мне все понятно! — в глухой тишине яростно произнес Хантер. — Макс, подойди. — Он достал прямоугольный прибор. — Ясно, почему сенсоры реагируют только на твое прикосновение?

Лицо Максима, не утратившее способность к мимике, исказила усмешка.

— Драгомиров собирался присвоить мое тело. Поэтому и спас, когда я насмерть замерзал после пульсации. Он готовил меня к перемещению сознания. — Макс вспомнил, как сталтех выхаживал его в сумеречном подвале. — Этот урод не был уверен, что после перемещения сознания он сразу все вспомнит. Потому сенсоры настроены на мои биометрические данные. Очнувшись, он бы нашел этот прибор и без труда воспользовался им.

— Зачем? Ты знаешь, какие еще функции «зашиты» в него?

— Догадываюсь. — Палец Максима коснулся края углубления, защищающего сенсор от случайного прикосновения. — Драгомиров безумен. Отчаяние не оправдывает его. Он бессмысленно и жестоко уничтожил свое детище… Думал, что уничтожил, — поправился Максим, — а на самом деле — показал искусственному интеллекту, кто такие люди и какова бывает их благодарность.