От вони перебродивших яблок Грея чуть не вырвало. Кое-как проглотив это пойло, Грей с благодарным кивком вернул фляжку. Здоровый глаз щипало от пота, ручьем лившегося по лицу.

Все молчали. Мужчина, который угостил Грея яблочным бренди – частично беззубый и немолодой уже солдат с изможденным лицом, – сидел, сгорбившись и положив локти на колени, и смотрел в ту сторону, где шел бой. Остальные тоже глядели в том направлении.

Запах яблочного бренди вызвал в памяти полковника Ватсона Смита. Грей дернулся, и один из охранников напрягся и тяжело посмотрел на него. Грей отвел взгляд, и солдат расслабился.

Уставший и страдающий от боли и жажды Грей лег, уложив ноющую руку на грудь. Жужжали насекомые, рокотали отдаленные залпы орудий. Грей соскользнул в некое подобие дремы и представил, как лежит на узкой кровати с обнаженным по пояс Смитом и рука мужчины успокаивающе гладит его спину. Постепенно он заснул, но его беспокойный сон то и дело прерывали крики и выстрелы.

Проснулся он внезапно. Во рту было сухо. Пленников стало больше, а рядом с Греем сидел индеец. Здоровый глаз слезился, и Грей не сразу узнал лицо, размалеванное черной и зеленой краской. Йен Мюррей выразительным взглядом попросил его молчать, и Грей ничего не сказал. Подняв бровь, Мюррей кивнул на его раненую руку. Грей пожал здоровым плечом и перевел взгляд на остановившуюся невдалеке повозку с водой.

– Ты и ты – идите за мной, – солдат ткнул пальцами в двоих пленников и отвел их к повозке.

Вернулись они с полными ведрами воды, теплой и пахнущей гнилым деревом. Однако пленники жадно приникли к ней, в спешке проливая воду на себя. Грей провел мокрой ладонью по лицу и ощутил себя уверенней. Он осторожно согнул левую руку в запястье. Возможно, это всего лишь ушиб… Нет. Грей с шипением втянул воздух, и Мюррей, будто в ответ, закрыл глаза, сложил молитвенно руки и принялся читать «Отче наш».

– Это еще что такое? – К ним подошел лейтенант. – Ты что-то говоришь по-индейски?

Йен открыл глаза и посмотрел на мальчишку.

– Это латынь. Я молюсь, понимаете? Надеюсь, вы не возражаете?

– Не возражаю ли я?.. – Лейтенанта, похоже, изрядно озадачил шотландский акцент Йена, да и вся ситуация в целом. Он мельком посмотрел на солдат, которые вглядывались куда-то в даль, и, кашлянув, ответил: – Нет.

Отвернувшись, лейтенант притворился, что его заинтересовало повисшее над деревьями белое облако порохового дыма, а Мюррей перевел взгляд на Грея, кивнул и продолжил молиться. Озадаченный Грей присоединился к нему, слегка запинаясь. Лейтенант напрягся, но не обернулся.

– Они знают, кто вы? – не меняя интонации, спросил Мюррей на латыни в конце молитвы.

– Я сказал им, они не поверили, – ответил Грей, для правдоподобия добавив в конце «аминь».

– Радуйся, Мария, благодати полная, Господь с тобой… – Окончив «Отче наш», Мюррей начал «Аве Мария». – Может быть, лучше я им об этом скажу?

– Не представляю, что тогда будет. Хотя, наверное, можно попробовать.

– Благословенна ты между женами и благословен плод чрева Твоего Иисус, – сказал Мюррей и поднялся.