– Мы его поймали, сэр! – воскликнул один из ловцов, Мортлак, и белозубо ухмыльнулся из-под полей шляпы. Его лицо блестело, будто натертая жиром кожа. Дружелюбно кивнув Йену, он ткнул пальцем в кобылу: – Твоя?

– Да. Спасибо, сэр, – с шотландским акцентом произнес Йен, заставив Мортлака удивленно прищуриться. – Лучше пусть ее возьмет мой дядя… Она ведь тебе пригодится? – спросил он у Джейми, двинув бровью в сторону стоящих за ним людей.

Джейми хотел отказаться – Йен вряд ли сможет идти пешком… Однако он прав, Джейми придется вести за собой людей, и они должны его видеть. Тело абенаки стащили с лошади и швырнули в кусты. Йен неприязненно смотрел на него. Джейми вспомнил копченое ухо, которое его племянник носит в спорране, и понадеялся, что… ах да, могавки ведь не собирают трофеи с тех, кого убили не сами.

– Йен, ты говорил, их было двое?

Йен отвлекся от созерцания трупа и кивнул.

– Видели мы второго, – ответил Мортлак. – Удрал, когда мы подстрелили этого гада. – Он кашлянул и спросил, глянув на ширящийся поток людей на дороге: – Прошу прощения, сэр, а мы разве не должны идти с ними?

Ополченцы зашевелились, тревожно вытягивая шеи и перешептываясь при виде Ли. Адъютанты генерала пытались как-то организовать солдат в отряды, но на них не обращали внимания.

Какой-то звук заставил Джейми и бóльшую часть его людей оглянуться.

На другой стороны дороги появился Вашингтон на белом жеребце, некогда принадлежавшем Джейми. Генерал скакал галопом, а от выражения его лица расплавилась бы даже медь.

Зарождающаяся паника сошла на нет, и ополченцы подались вперед. На дороге царил хаос. Некоторые отряды разбежались, другие остановились, оглядываясь на своих товарищей, кто-то заметил Вашингтона, прочие продолжали идти, наталкиваясь на стоящих неподвижно… Вашингтон подъехал к Чарльзу Ли и склонился к нему, багровея от жары и гнева.

– Что это означает, сэр? – донеслись до Джейми его слова. Остальное поглотил гул голосов, отдаленное эхо мушкетных выстрелов и взрывающихся гранат.

Джейми даже не пытался перекричать шум, но в этом и не было необходимости – его люди не тронулись с места, сосредоточенно внимая происходящему.

Длинноносое лицо Ли исказилось от злости, и он стал похож на сердитого Панча из уличного кукольного представления «Панч и Джуди». Джейми едва сдерживал смех – Джордж Вашингтон представился ему в образе Джуди, колотящей своего муженька палкой. Он на миг испугался, что его разум помутился от жары, однако мысль зацепилась за этот образ, и Джейми вспомнился спектакль, виденный им в лондонском Гайд-парке: Панч сунул своего ребенка в мясорубку и перемолол его в фарш.

Примерно этим сейчас и занимался Вашингтон. Вскоре он с отвращением махнул рукой, развернул коня и уехал, огибая столпившихся у обочины людей, которые завороженно наблюдали за ним.

– Йен… – сев в седло, позвал Джейми.

Йен кивнул и, чтобы удержаться на ногах, схватился за колено Джейми.

– Дай мне несколько людей, дядя Джейми. Я пригляжу… за его светлостью.

Джейми успел подозвать капрала Гринхау и приказать ему и еще пяти мужчинам сопровождать Йена, прежде чем его заметил Вашингтон. Генерал держал шляпу в руках; на его покрасневшем от гнева лице читалась отчаянная решимость человека, который рискнул всем, потому что выбора не было.