– Понятно. А это твой брат? – я кивнула в сторону деревьев, где Дотти поила «зеленого мундира».

У девушки не хватило сил кивнуть, но в знак согласия она на миг прикрыла глаза.

– Ее отец умер сразу после битвы у Саратоги, – с несчастным видом сообщил мужчина.

Бог мой, да ему же лет семнадцать, а девушка выглядит на четырнадцать, хотя наверняка старше.

– Филипп ушел еще раньше, он поругался с отцом, когда присоединился к «Зеленым Скиннера». Я… – мужчина умолк и коснулся волос девушки.

– Как тебя зовут, милая? – Я ослабила жгут, чтобы посмотреть, поступает ли кровь к локтю. Кровь поступала. Может, удастся сохранить сустав.

– Салли… Сара, – широко открыв глаза, шепнула девушка бескровными губами.

Мои пилы для ампутации в церкви у Дензила, но я не могла отправить туда девушку. Я однажды заглянула в церковь и чуть не потеряла сознание от густого запаха крови и экскрементов – а еще больше от атмосферы ужаса и боли и звуков, как на бойне.

По дороге снова шли раненые. Кому-то придется о них позаботиться. Впрочем, я не сомневалась кому. И Рэйчел, и Дотти морально готовы ко всему и вполне могли командовать удрученными людьми. Рэйчел научилась этому за месяцы, проведенные в Вэлли-Фордж, а Дотти просто привыкла к тому, что окружающие будут делать все, сказанное ею, аристократкой. Обе девушки излучали уверенность, и я гордилась ими. К тому же они отлично ладили друг с другом – наверняка лучше, чем хирурги и их ассистенты там, в церкви, – хотя последние делали свое кровавое дело с завидной быстротой.

– Дотти! – крикнула я и кивнула головой, подзывая ее.

Она поднялась и, утерев лицо фартуком, направилась ко мне. Глянула на Сару, на лежащие на траве тела, а потом обратила на меня взгляд, в котором мешалось любопытство, страх и отчаянное сочувствие. Значит, брат Сары уже умер или скоро умрет. Я чуть отодвинулась, давая Дотти увидеть раненое предплечье девушки. Дотти побледнела и тяжело сглотнула.

– Дотти, разыщи Дензила и попроси его принести мою дугообразную пилу и малый расширитель.

При слове «пила» Сара и ее спутник ахнули.

– Все будет хорошо, Салли, – взяв ее за здоровую руку, убежденно сказал мужчина. – Я женюсь на тебе! Мне все равно. Я имею в виду твою… твою руку.

Он сглотнул. Я поняла, что ему тоже нужно попить, и протянула фляжку.

– Черта с два, – сказала девушка. Ее глаза чернели на бледном лице, словно угли. – Я не хочу… чтобы на мне женились… из жалости… черт побери… или вины. Ты мне… не нужен!

У мужчины вытянулось лицо. От удивления, должно быть, или обиды.

– А как ты собираешься жить? – вознегодовал он. – У тебя же ничего нет, кроме этого мундира! Ты… ты… – От избытка чувств он ударил кулаком по бедру. – Ты даже не можешь быть шлюхой – с одной-то рукой!

Она пристально посмотрела на него, дыша тяжело и глубоко. Потом вдруг кивнула и повернулась ко мне.

– Как вы думаете, армия должна… выплачивать мне… пенсию?

К нам спешил Дензил, забрызганный кровью, но сосредоточенный и с ящичком хирургических инструментов. Я бы душу продала за настойку опия.

– Полагаю, должна. Молли Питчер же выплатят, так почему бы не тебе?