Итак, в половине десятого утра, когда только-только наполнились сонными сотрудниками офисы кукуевских фирм, удачливые торговцы металлом Архипыч и Кулёк уже закончили свой бизнес и культурно отдыхали, обалдело глядя на мигание разноцветных лампочек в баре «Сияние».

— Ну что, здорово? — не скрывая превосходства, спросил Архипыч и ткнул приятеля локтем в бок.

— Здорово! — кивнул тот. — Завтра в этом люке все провода вырежем. А потом в следующем. Там их много-о-о… Ох и погуляем красиво…

На столе перед ними стоял графин с «беленькой», в тарелках обильно потели вчерашние разогретые пельмени, а через столик сидела и улыбалась в стакан крепкого пива очаровательная кукуевская барышня в черных колготках, точь-в-точь как из журнала «Плейбой», только двух зубов справа не хватало. Но такая мелочь никакого значения не имела.

22 октября 2002 года, Москва

Кафе «Погребок» было недорогим, но кормили там вкусно и сытно. Выбрал его Профессор, точнее, выбрал вроде как Ардон, но под ненавязчивым руководством бывшего преподавателя: «Даже не знаю, Марк Яковлевич, где лучше… Чтоб вас не утруждать, можно в скверике напротив вашего дома. Посидим на лавочке часик-другой… Хотя сейчас уже вроде бы и холодновато… Там, правда, за углом еще и кафе есть — „Погребок“, уютное такое, но, право, не знаю — будет ли вам удобно… Удобно? Ну, вот и чудненько, лучше ничего не придумаешь…»

Сейчас Профессор удовлетворенно наминал густо намазанный горчицей студень, а впереди его ждали украинский борщ с чесночными пампушками, овощной салат, котлета по-киевски и чай с эклером. Твердокаменный обществовед размяк, он лоснился и лучился счастьем. Румяный толстяк Ардон столь же азартно расправлялся с бараньим эскалопом, и только неисправимый сноб Американец ограничился блинчиками с медом и стаканом чая. И то больше для антуража, чем для утоления голода.

— А почему вас интересует именно «дедовщина», э-э, Иван Ильич? — Ардон вытер губы и бросил салфетку на пустую тарелку. — Честно говоря, я думал, ваша тема — разведка, агенты, шпионы, — он похлопал ладонью по солидной книжке И. Сперанского «Наблюдением установлено» с дарственной надписью автора. — И тут вдруг «дедовщина». Разве это как-то пересекается?

Небольшой, обшитый досками и меблированный «под избу» зал почти полон: судя по всему, здесь столовались сотрудники близлежащих учреждений, фирм, фирмочек и контор, а также студенты расположенного напротив автомобильного колледжа. Было жарко, шумно, отчетливо пахло сигаретным дымом.

— Конечно, — писатель Сперанский смотрел на собеседника свысока — не смотрел, а разглядывал. — Представьте секретный объект, скажем, ракетную часть на Кольском полуострове. Глухой район, замкнутая система, иерархия, как в древних сообществах типа японской империи периода Ямато. И — несколько выродков, терроризирующих молодых солдат…

Иван Ильич изящным жестом открыл правую ладонь, как будто оттуда должны были выскочить укрывавшиеся прежде выродки.

— Они их избивают, не дают спать, плюют в лицо, заставляют стирать свои носки и трусы… А солдаты, заметьте, несут боевое дежурство. Только они обслуживают теперь не баллистическую ракету, к которой приставлены, а — кого? Ненавистных пьяных «дембелей». И враг номер один для них — кто? Какой-то сказочный бука дядя Сэм, нарисованный на плакате? Да бросьте. Враги номер один — старослужащие Икс и Игрек. Явные, ощутимые, ежедневные враги. А кем тогда становится дядя Сэм? Добрым Санта-Клаусом. Вот так-то… Такие солдаты — легкая добыча для вербовщика, даже не самого искусного. К тому же они на грани нервного срыва и не делают различий между своими обидчиками и всем остальным человечеством. А когда сидишь у пульта запуска, то нервный срыв и мстительная мотивация крайне нежелательны, несмотря на все предохранительные системы…