Вдруг мы начинаем хохотать. Сразу. Хохочем и не можем остановиться.
Моя «Театральная»! Чуть не прозевал!
Я выскакиваю в закрывающиеся двери… И даже смело машу рукой в окно незнакомой, совершенно незнакомой девушке старше меня. Она машет в ответ.
У-у-у-у. Какой я идиот! На эскалаторе меня обдаёт чем-то холодным, даже начинает трясти.
Что это было?
Как люди влюбляются? Нет, не так, точно. Она некрасивая; я бы так никогда не подумал, что она некрасивая, если бы да. Влюбляются в красоту. Наверное. Или нет, я пока не знаю, не пробовал. Но вдруг… Вдруг я никогда, никогда в жизни не увижу этого человека? Ты придурок, Игнат. Ты должен был взять телефон. Ну… Имя, хотя бы имя, и найти потом во «ВКонтакте». Или… Да всё что угодно! Поезд ушёл. Я никогда не узнаю, кто это был. А вдруг через десять лет я увижу… Библиотека, афиша у входа: литературный вечер, встреча с автором! И портрет!.. И узнаю, и окажется, что это настоящий, серьёзный поэт. А я прошёл мимо. Не догадался проехать лишнюю станцию. Вскочил, помчался куда-то.
Придурок. Ребёнок. Никогда бы нормальный человек не сделал такую глупость.
Ноги отказываются идти. Я прислоняюсь к стене возле метро, закрываю глаза… Нет, сейчас какая-нибудь сердобольная тётушка спросит, не плохо ли мне. Фу, только не это.
Отрываюсь от стены и иду, иду. Быстрее, быстрее… О, нормально. Нормально уже. Всё, всё, дышу.
Что это было? Какое-то помутнение рассудка. Я иду и просто стараюсь получше запомнить это обыкновенное лицо, чтобы потом, через десять лет, узнать.
Трещина на губе
Губа раздувается, у меня дурацкое лицо становится, глупое. Болит губа, смеяться больно. И говорить неудобно.
Разглядываю себя в зеркале. Обычно нет, а тут интересно – другое лицо с губой этой. Ну и вообще другое лицо. Я всегда думаю, что я не такой. Смотрю в зеркало и удивляюсь. И фотографии свои, кстати, терпеть не могу. Не потому что я там некрасивый (ну, это не страшно), а именно потому, что там другой человек. Не я. Или как раз я? Что вообще это за «я» такое?
Я должен чем-то заняться, главным в жизни. Что это – главное?.. А то так, просто катаюсь – и всё.
Парень в парке катается на роликах. Взрослый, лет двадцать пять. Круто прямо катается, выписывает всякие кренделя. А рядом стоит другой и снимает его на телефон. Наверное, брат, сильно младше.
Смотрю, как этот, на роликах, делает ногами что хочет. Я так никогда не научусь. Интересно, сколько он тренировался?.. Я бы хотел, хотел тоже. Где такому учат? Не, я не смогу.
И тут этот, с телефоном, говорит старшему:
– Круто, па! Нереально, я так не умею!
Ничего себе. Это отец и сын! Ну да, теперь я вижу. Старший снимает ролики и превращается в обычного дядьку, офисного работника средних лет. Теперь катается младший (у них что, одни на двоих?) – конечно, неплохо, но до отца ему как до неба.
– Корпус не заваливай, – говорит старший.
Эх. А как, наверное, это круто: кататься с папой. Жаль, что мой не умеет. Не умеет ничего такого.
Функция. Почему такое слово гадкое, будто поликлиникой отдаёт? Функция, фу.
«Функция», – пишу я на парте карандашом и показываю Зайцеву.