Какое-то время на другом конце провода молчали, а затем полковник Васильев спросил:

– Подмели за собой чисто? Никаких ошметков не осталось?

– Никаких, – ответил Федор. – Подмели и вымыли. Чисто – можно даже танцевать. Даже чище, чем хотелось бы…

– Хорошо, – сказал полковник, и Горюнову показалось, что он улыбнулся. – Возвращайся. Подробности доложишь, когда вернешься.

– Есть, – сказал Федор и положил трубку.

– Отбываешь? – спросил Расторгуев.

– Да вот, приказали, – ответил Федор.

Расторгуев ничего не ответил и лишь молча покивал. Какое-то время они сидели и молчали, а затем Федор сказал:

– И все равно я не понимаю… Я говорю о Геппе и о Миловидове. У Геппа была обида на советскую власть, это понятно. Все-таки его сняли с места и выслали… Но все равно – разве можно заглушить свою обиду, убив сотни невиновных людей? Ведь если бы им удалось взорвать шахту, то… – он не договорил и лишь вздохнул. – А взять того же Миловидова. Ведь у него и вовсе нет никакой обиды на власть, он ей в ножки должен бы поклониться. Ведь она ему все дала. А вот…

– Миловидов погубил себя сам, – сказал Расторгуев. – А вернее сказать, его погубил неуемный интерес к женскому полу. Ведь как получилось. Там, в Сталино, его заметила эта курва, уложила к себе в постель. Ну и лишился человек политической бдительности. А без политической бдительности ты кто? Хуже всякой тряпки. Так-то.

– А по-моему, он просто слабый, – сказал Федор. – Душа у него гнилая. Вот и все объяснение.

– Может, и так, – согласился майор.

Они еще помолчали, а затем Горюнов сказал:

– Ладно, Антон Кузьмич, пойду я. Есть у меня еще и другие дела.

– А то как же! – самым невинным тоном произнес Расторгуев. – Конечно, есть! Иди… Но, думаю, мы еще свидимся, чтобы попрощаться.

– Обязательно, – сказал Федор и вышел.

У дверей кабинета начальника стояла Ульяна. Она тоже была одета в форму.

– И куда мы пойдем? – спросила она, улыбаясь Федору.

– Куда поведешь, – Горюнов улыбнулся в ответ. – Прокопьевск твой город. Покажи мне его достопримечательности.

– Да какие тут достопримечательности?

– Какие есть.

– Тогда пойдем, – Ульяна взяла Федора за руку.

Они вышли из здания и пошли по улице. Им было все равно, куда идти. Они были рядом друг с другом, и это было для них самым главным и важным. А все остальное не имело значения.

– Когда ты уезжаешь? – спросила Ульяна.

– Завтра утром, – ответил Федор.

– Как скоро! – вздохнула девушка.

– Ну, не так и скоро, – ответил Федор с улыбкой. – Давай посчитаем. Сейчас – утро. Значит, у нас с тобой еще целый день…

– И целый вечер… – сказала Ульяна.

– И целая ночь… – дополнил Федор.

– И даже чуть-чуть завтрашнего утра, – произнесла Ульяна.

– Ну, вот видишь! – подытожил Федор. – Мы с тобой богатые люди! Война, а у нас столько времени в запасе!

– Да, – согласилась Ульяна, – мы с тобой богатые люди. У нас много времени в запасе, мы живые, и мы вдвоем. Ты мне пиши, ладно? Часто-часто, как только сможешь!

– И ты мне тоже пиши, – попросил Федор.

Девушка ничего не сказала и лишь кивнула.

– И не переживай, если от меня долго не будет писем, – сказал Горюнов. – Это только потому, что я не смог написать тебе. Мало ли что…