Союз же со своей стороны обязывался принять участие в этой конференции, войти в договор и его неукоснительно соблюдать. А также обязывался в течение полугода не закладывать боевых кораблей больше ограничений, установленных в Вашингтонском договоре. Если же они уже заложены, то приостановить их строительство.

Строго говоря все это можно было бы подписать и намного раньше. Но английским и французским дипломатам потребовалось время, чтобы убедить США, Италию и Японию, а также свои правительства в осмысленности такого шага.

Что было не так?

Никто не верил в то, что СССР в состоянии построить такой большой боевой корабль. Вот не верил и все тут. Для ведущих мировых правительств коммунисты в России выглядели немногим лучше, чем ИГИЛ для ведущих держав в XXI веке. Что-то агрессивное, дикое и непонятное, но экономически и технологи абсолютно беспомощное… вторичное.

А тут такие заявления.

Однако все поменялось, когда дипломаты смогли доказать то, насколько сильно идет военно-техническое и экономическое сближение СССР и Германии. И что строить эти корабли по сути будут немцы. А уже в том, что эти громадные корабли осилят «дойчи» не стал сомневаться никто. Хотя бы ради того, чтобы подложить свинью англичанам и французам. Ну и всем остальным до кучи.

Отчего все напряглись.

Очень.

Совсем.

Тем более, что Германия в начале XX века совершила колоссальный рывок в области морского научно-технического развития. И в 1920-е годы продолжала демонстрировать весьма выдающиеся технологические успехи в области судостроения. Правда, уже гражданского.

Да и вообще — общее сближение этих двух стран выглядело до крайности опасным. Из-за чего, собственно, англичане с французами и попытались надавить на Союз. Ожидая, что СССР традиционно поведет себя очень слабо в дипломатическом плане. И удастся за относительно небольшие уступки серьезно затормозить сближение Германии и Союза. Но не срослось. И теперь, по здравому рассуждению, для Лондона и Парижа виделось только два решения.

Либо выступить с запретом или очень сильным ограничением сотрудничества немцев и русских. Надавив изо всех сил на обе страны. Однако, в случае весьма вероятного игнорирования таких запретов, требовалось начинать новую большую войну, к чему никто не был готов. Ведь иначе получалось бы, что и Англия, и Франция, и прочие — простые балаболы.

Санкции же как инструмент экономического прессинга выглядели в такой конфигурации совершенно лишенными смысла. В первую очередь из-за самодостаточности СССР и Германии в промышленном, сырьевом и продовольственном смысле. Более того, такое экономическое давление выглядело крайне опасным еще и тем, что теснее сближало бы эти две страны, укрепляя их союз.

Альтернативным решением постараться вернуть инструмент влияния, неплохо работавший при царе. А именно зайти крупным бизнесом в Россию и сформировать внешнеполитические лобби. Тем более, что к такому сценарию подталкивали обстоятельства.

Понятно — коммунисты не «плюшевое» окружение Николая 2. И условия их «концессий» сильно отличались от каких-нибудь китайских или латиноамериканских. ОЧЕНЬ сильно. Но, по сути, иных вариантов ситуация не оставляла, вынуждая выбирать из двух зол. Причем, для реализации второго варианта требовалось выполнить запросы Фрунзе, которые, по существу, являлись обычным ультиматумом, озвученным в завуалированной форме.