— Я жила в аду два года, — усмехнулась я, а Дэм начал снова: «Согласна ли ты.». — Да, согласна!

В этот момент грянул гром, напугав половину гостей. Некоторые из них уронили тарелки и бокалы, а я вздрогнула, глядя, как Дон смотрит вниз.

— Ну что ж! Заседание объявляю открытым! — усмехнулся Дэм. — Итак, было нарушено три главные заповеди счастливого брака. Заповедь первая. «Добровольное оставление супруга или супруги, которое препятствует продолжению брачных отношений». Заповедь вторая. «Прелюбодеяние». И заповедь третья. «Вступление в новый брак». В силу этих обстоятельств прошу признать предыдущий брак не счастливым. Это означает только то, что одна сторона устного договора не получила то, что ей было обещано. Следовательно, сделка между моей подопечной и вами считается недействительной.

— Для заседания не хватает еще сторон, — усмехнулись сверху. — Так что…

— Люся-я-я! — топал ногой Бельфегор. — Лю-ю-юся! Ты че? Уснул что ли?

Внезапно пол под ногами затрясся и пошел огненными трещинами, заставив гостей покачнуться.

— Лю-ю-юся! — протяжно и страшно орал Бельфегор. А потом его нога провалилась в лаву.

— Слышу, — до нас донесся не самый добрый голос с такими нотками «как я задолбался», что мне даже искренне стало его жаль.

— Ну вот теперь все в сборе, — коварно заметил Дэм. — Я прошу учесть неоднократное влияние на мою подопечную со стороны небесной канцелярии. Люся. Простите, Люцифер, зовите папу.

— Почему я? Тут помимо меня еще двое есть блудных сыновей! — возмутился голос снизу.

— А почему он сам не явился? Это не считается присутствием! — возмутилась канцелярия.

— Ад — это то место, где мы собираемся втроем. Это любое место! Это я намекаю, что мы давно втроем не собирались! — обрадовался Бельфегор, потирая огромные лапы.

— Довольно, — прозвучал голос сверху, а все тут же притихли. Голос не исходил ни сверху, ни снизу. Казалось, он был везде и нигде. — Я всегда вас вижу.

— Ой, ща отгребем! — вздохнул Бельфегор, почесав рога.

— Просим учесть подкуп души со стороны ада в материальном и нематериальном эквиваленте, — усмехнулись голоса сверху, явно чему-то обрадовавшись. — Цветы, дом, одежду и так далее. Все подарки просим учесть. Мы подаем ходатайство о подкупе.

— Протестую. А с каких это пор подарки любимой женщине считаются подкупом? — осведомился Дэм. — Если так посудить, то любая женщина, которой подарили цветы, автоматически считается подкупленной, а из этого вытекает то, что каждая женщина в какой-то степени продажна. Смею возразить. Человек, который любит, хочет, чтобы любимый был счастлив. Он хочет обеспечить любимому крышу над головой, тепло, уют и продемонстрировать заботу. Если исходить из ваших аргументов, то пирожки, испеченные любимому, тоже являются подкупом, как и попытка укрыть его одеялом ночью. Со своей стороны подаем ходатайство о лишении моей подопечной — свободы волеизъявления путем стирания памяти и насильного возврата ее к супругу.

Дэм щелкнул пальцами, а на стол упала толстая папка.

— Итак, вот зафиксированный устный договор между Ангелиной и Небесной Канцелярией. «Если ты вытащишь его, вы будете жить долго и счастливо!». Внимание! Здесь стоит штамп: «Долго и счастливо»! Прошу обратить на это особое внимание.