Лукса ушел в стойбище за продуктами, а заодно и «погулять маленько».
К обеду, после обхода пустых ловушек, настроение самое мерзкое. Чтобы как-то взбодриться, решил продлить путик вниз до Разбитой. Это место получило такое название оттого, что Хор там разбивается на несколько проток, которые, упираясь в отвесные скалы, сливаются и возвращаются в основное русло глубоким длинным рукавом.
Лукса считает, что глубина в рукаве достигает девяти метров, и в нем с незапамятных времен живет громадный таймень: сети пробивает, как пуля бумагу, леску рвет как паутину. Все попытки поймать его завершались неудачей. Я не очень доверяю такого рода рассказам, тем не менее интересно было взглянуть на это легендарное место и попутно расставить ловушки.
Километров пять прошел легко. Потом начался перестойный, глухой лес, да такой частый, что приходилось в буквальном смысле протискиваться между стволов. Вымотавшись вконец, повернул обратно, так и не дойдя до цели. Иду себе, иду и вдруг рядом с моей лыжней вижу следы тигра. Я остолбенел. Взбитая мощными лапами глубокая траншея резко сворачивала в сторону. Очевидно, властелин северных джунглей какое-то время шел за мной и скрылся в чаще, услышав или увидев, что я возвращаюсь.
Панический страх сдавил меня стальным обручем. По телу игольчатым наждаком пробежал мороз, руки непроизвольно стиснули ружье. Я боялся шевельнутся: любое мое неверное движение могло спровоцировать нападение. Озираясь, стал до рези в глазах всматриваться в окружавший лес. За каждым кустом и каждым выворотнем чудился готовый к прыжку тигр. Не видя его, а лишь зная о его присутствии, хотел было взобраться на дерево, но рассудок вовремя подсказал, что без движения я быстро замерзну.
Пересиливая сковавший страх, медленно двинулся к становищу…
Через несколько дней опять пришлось идти по этой лыжне. Страх ослаб. Он рассеялся вовсе, когда прочитал следы.
Полосатый брел за мной около километра. Аккуратно обходя каждую снежную хатку, он заглядывал в нее, не тронув, к счастью, приманки. Трудно предсказать, как повел бы он себя, защеми капкан ему нос или лапу. Когда я повернул обратно, громадный кот свернул и ушел в горы. Похоже, ему было просто любопытно, чем это худосочный двуногий занимается в его владениях.
Одиночество
Прошла неделя, а Луксы все нет. Хорошо хоть Индус со мной. Все же живая душа: подъезжаешь к лагерю, а навстречу, повизгивая, всем своим видом выражая бурную радость и неуемное желание поласкаться, рвется с привязи преданный пес. Собака, надо сказать, оригинальная. Покорная и вялая в обычной обстановке, бестолковая на охоте, она неузнаваемо меняется, когда кто-то, по ее разумению, угрожает мне или моим вещам.
Вспоминается такой случай. Вернувшись как-то с путика, я бросил рюкзак с рябчиками на кучу дров и спустился к ключу за водой. Вдруг слышу злобное рычание, визг. Взбежал на берег, и что же? Индус стоит у перевернутого рюкзака в боевой стойке. Шерсть на загривке торчком, пасть оскалена, в груди перекатывается рык, а ошеломленный Пират сконфуженно бежит за палатку. Я прямо глаза вытаращил — Индус, всегда робеющий перед Пиратом, обратил того в позорное бегство.