Ель в этот момент с шумом легла на пружинистые лапы кедра. Те, низко прогнувшись, срикошетили сучкастый ствол мне вдогонку. Тупой удар в спину впрессовал меня в снег. Какое-то время лежал неподвижно, ничего не чувствуя и не сознавая. К действительности вернула нарастающая боль в позвоночнике. Неужели перелом? В моем положении — это верная смерть. Так глупо! Но, пошевелив сначала руками, потом ногами, понял: не пришло еще время «великой перекочевки».
Ствол стеснял движения, но руки были свободны, и я принялся разгребать снег. Сначала вокруг головы, потом, с трудом протискивая руки, из-под груди и живота. Колючие кристаллы сыпались в рукава, за воротник, таяли и растекались по телу ледяными струйками. Лезли в лицо, набивались в рот, но я только радовался этому — понимал, что именно снег мой спаситель.
Руки выгребали снежную крупу уже из-под бедер. Тело проседало с каждой минутой все ниже. Давление ствола ослабло, и я попытался выбраться из плена. К моему неописуемому восторгу это удалось с первой попытки. И вот я, мокрый, но счастливый, восседаю на едва не погубившей меня лесине: упади ель чуть выше, острый сучок пробил бы спину насквозь.
Отдышавшись, отпилил несколько чурок, перетаскал их к становищу. Наколов дров, забрался в палатку. Набил топку, поджег щепу. Обсыхая у жаркой печки, не переставал радоваться невероятному везению и содрогался, представляя иной исход. А вот моему другу Юре Сотникову два года назад не повезло. Стечение целого ряда обстоятельств привело к трагедии…
Лукса вернулся
Целый месяц прошел впустую, а сегодня, когда мог наконец открыть счет трофеям, — такой удар! И от кого? От мышей! Проклинаю их последними словами — съели угодившие в капкан две норки! Оставили лишь обглоданные скелеты да хвостик одной из них. По нему-то и определил, что это были именно норки.
Вконец расстроенный, побрел дальше. Досада от потери обострялась мыслью о напрасной гибели красивых зверьков.
Погруженный в эти невеселые думы, не сразу заметил изюбра, глодавшего ольху на краю протоки. Услышав скрип лыж, он повернул увенчанную огромными ветвистыми рогами голову и, словно давая понять, что я значу для него не больше, чем любое рядом стоящее дерево, скользнул по мне равнодушным взглядом. Постояв пару секунд в некотором раздумье, нехотя потрусил, перейдя вскоре на бег и изумительные прыжки, легко перемахивая через завалы и ямы.
В такие моменты сожалеешь, что в руках ружье, а не фотоаппарат. Изюбрь, пожалуй, одно из самых совершенных творений природы. Даже убегает так, словно специально дает возможность полюбоваться изяществом своих форм.
Его грация вызывала восхищение и будила в сердце желание сберечь эту красоту для потомков.
Подобные встречи всегда очищают. Они своего рода парная баня для души: смывая все наносное и ненужное, делают нас добрее и чище.
Возвращаясь к стану, услышал со стороны устья Буге два выстрела. Лукса? Неужели Лукса?!! Я помчался к «дому» так, будто у меня выросли крылья. Наставник сидел на корточках в куртке из солдатского сукна и деловито разбирал содержимое рюкзака. Я глядел на него так, будто не видел целую вечность. Подбежав, стиснул в объятиях.