— Ты левша?

— Нет…пальцы моей правой руки потеряли чувствительность после того, как их окунули в кипяток, чтобы я стал более разговорчивым. Но я живучая и упрямая мразь — я научился играть левой.

Внутри все сжалось и затрепетало от новой волны фанатичного восторга. Сколько всего пережил. Сколько испытал и не сломался.

Сальва тряхнул головой, и все время заглаженная назад челка упала ему на лицо. Провел ладонью по изгибам, словно лаская инструмент, тронул струны вверх и вниз, погладил их и зазвучал первый аккорд.

— Узнаешь?

Heart over mind, yes I’m

My father's son

I live my life, just like

My father's done

If he'd told me, one day

That somebody'd have my heart in chains

Would I believe it, no way

Made up my mind I’d never fall that way*2

— Joe Cocker, my father's son?

Показал на него указательным пальцем и тут же большой вверх, продолжая петь:

— But tell me why

Everytime I try, to tell you it's goodbye

I can't seem to let go

In my heart I know I want to stay

What I’m trying to say

Heart over mind

Yes I’m my father's son

And I’m inclined to do

As my fathers done

Here I am with you

And I know that it's true

Despite all the feelings

Your putting me through

I try to walk away, something makes me stay

Heart over mind, yes I’m

My father's son

I live my life, just like

My father's done

But tell me why

Everytime I try, to tell you it's goodbye

I can't seem to let go

In my heart, I know I want to stay, never run away*3

Знаешь припев? Подпевай.

— Я не умею!

— Давай, ииии…

И захотелось вместе с ним, не хуже, а так, как он, и играть, и петь таким же бархатным голосом.

— Ииии. Сейчас! — заканчивая соло, делая паузу, чтобы Чезаре красиво вписался в момент.

— My father's son

I live my life, as my father's done

If he'd told me, one day

That somebody would have my heart in

Chains would I believe it, no way

Made up my mind, I’d never fall that way

But it's heart over mind, yes I’m my father's son…*4

Не веря себе, что делает это. Поет, мать его. Он поет вместе со своим дядей так, как будто делал это всегда.

А тот играет и кивает головой в такт, перехватывает припев, повторяет его сам, указывает пальцем на племянника, и он повторяет следом за ним еще раз.

Внезапно дверь открылась, и оба обернулись, гитара в руках Сальваторе нестройно застонала и смолкла.

— Вот ты где! — обеспокоенно сказала мать, бросила быстрый взгляд на Сальваторе, как будто старалась на него не смотреть. — Я везде тебя искала. Мы уезжаем домой. Отцу срочно нужно ехать в Рим.

— Дядя Сальва играл мне на гитаре. Он так охрененно играет и поет! Вы никогда с отцом мне об этом не рассказывали!

— Ты не спрашивал. Поехали. Папа уже в машине.

Снова посмотрела на Сальву и отвернулась, смахивая невидимые пылинки на воротнике сына. Чезаре посмотрел в ее глаза и не понял их выражения. Как будто она ужасно взволнованна, смущена.

— Я говорил тебе, что хочу научиться играть, помнишь?

— Нет, прости, милый, не помню. Идем.

Как будто стремится быстрее убежать и его тянет за собой.

— Мы не попрощались с дядей.

— Спасибо за прекрасный прием, Сальваторе… и за то, что его так прекрасно испортили…подарком. До свидания.