Вначале я думал, что лексиарх — это что-то вроде воспитателя, но как позже оказалось, в его обязанности входит не только и не столько воспитательная работа, сколько наблюдение за духовным развитием (то есть развитием силы) учеников и присвоение им ступеней в соответствии с навыками и показателями. А главный лексиарх гимназии собирал эти данные и передавал клану, поскольку каждый князь и этайр, наделённый архэ, стоял на особом учёте в дружине филы. Подготовка потенциальных бойцов являлась важнейшей обязанностью всех гимназий, даже тех, что не имели военного уклона. Я тоже стоял на учёте в клановом «военкомате», и если клану потребуется, меня, как и всех моих родственников, могли призвать на службу.

В этот четверг Виссарион Андреевич попросил меня подойти после уроков в зал для тренировки фибральных техник. Явившись в назначенное время, я обнаружил там тренера, лексиарха класса и крупного мужчину с лысой грушеобразной головой — Платона Васильевича, главного лексиарха гимназии.

— Слышал о твоих успехах, Константин, — сказал он, здороваясь со мной за руку. — Продемонстрируешь?

— Конечно, — согласился я.

— В фибральных техниках у нас успехи, а вот по всем остальным предметам… очевидный провал по сравнению с прошлым годом, — заметил Виссарион Андреевич. — Преподаватели жалуются. Средний бал резко упал. Домашние задания уже второй раз не выполняются.

На самом деле не выполнял я их чаще, но спалился всего два раза.

— Это плохо, конечно, — оптимистичным тоном произнёс Платон Васильевич, — но не будем о грустном. В некоторых моментах у тебя, Константин, намечается прорыв, а остальное и подтянуть можно. Ну и сделаем скидку на амнезию, конечно же. Ты перенёс тяжёлую травму, с этим тоже надо считаться.

Платон Васильевич попросил меня проделать несколько упражнений, в том числе те, которые мы не отрабатывали на занятиях с Филиппом Никаноровичем. В основном это были манипуляции с предметами на расстоянии и ломание кулаками бетонных блоков. По итогам смотров я снова удостоился похвалы, но теперь уже от главного лексиарха, и со спокойной совестью отправился домой.

Оставалось только гадать, знает ли клан о моей особенной силе и будет ли на это какая-нибудь реакция. По поводу первого я почти не сомневался, со вторым могли быть разные варианты. Я часто слышал от гимназистов, что перспективным ученикам предлагают службу на предприятиях или в дружине клана, а то и в государственных учреждениях. Многие ребята хотели, чтобы их заметили, но гораздо больше беспокоились за это их родители, желая продвинуть своих чад по карьерной лестнице. Мне же подобные вещи были неинтересны — мне предстояла другая миссия, стать предводителем рода.

В тот же день мне довелось поболтать с Леонидом.

С сыном Евсевия я пересекался крайне редко, несмотря на то, что жил он в том же крыле, что и мы с братом. Леонид даже не на каждом ужине присутствовал. Зато он затеял ремонт пристройки, где проживали слуги, и теперь днём там околачивались рабочие, что-то долбили и сверлили.

Я зашёл в комнату отдыха, что находилась недалеко от моей спальни. Тут были телевизор, допотопный компьютер, шкаф с книгами и журналами, настольные игры — в общем, всё, что нужно для интересного времяпрепровождения. Я редко сюда заглядывал, однако сегодня решил пару часиков поторчать перед телевизором, но не от нечего делать, а чтобы найти какую-нибудь новостную программу и узнать, что творится в стране и мире. Пока только газеты удавалось изредка почитывать, но хотелось чего-то большего.