Тут темнота от боли меня достала. Упал на землю. Видно сознание потерял. Открываю глаза. Лежу на спине. На мне немец — хрипит, душит меня руками. Я тоже захрипел, дышать нечем. Голова болит. По лицу стекает кровь. Языком чувствую ее солоноватый вкус. Пытаюсь вырваться, но никак. Прижал меня немец. Чувствую, начинаю вновь терять сознание.
Вся жизнь передо мной прошла. Детство. Родные. Знакомые. Полина, с которой я до армии встречался. И такая меня обида захватила, что не знаю, как так получилось, но я умудрился повернуться и укусить фрица за руку. Он взвыл и ослабил хват. Это меня и спасло. Приподнимаюсь и головой ему в лицо. Взвыл он еще больше. Я этим воспользовался и сбросил немца с себя. Откуда только силы взялись. Хватаю с земли какую-то палку и бью его по голове. Попал в висок. Гитлеровец падает. У него из образовавшейся раны течет густая кровь с белыми комками. И тут я понимаю, что вокруг стоит Тишина. ТИШИНА!!!! Понимаешь ТИШИНА!!!! А ведь до этого стрельба шла. Я же слышал!
По телу дрожь шла. Сердце в груди стучало так громко, что я испугался, как бы оно своим стуком ТИШИНУ не нарушило.
Тут из тумана появляются наши. Резко так. Даже Витька с нашими двумя рюкзаками. Все. Бой закончен нашей победой. Мой первый бой, в котором я реально мог погибнуть…
Немцев действительно всего полтора десятка было из ягдкоманды. Об этом пока медик перевязывал мои раны, успел сообщить Виктор. Наши ребята смогли ее накрыть и даже несколько человек захватить в плен и допросить. Ее специально бросили на наши поиски и им очень нужен был "язык". Потому они и хотели взять меня в плен, раз уж я сам к ним в руки "попросился". Вот только лейтенант меня сильно ругал за то, что я не стал стрелять, а дрался одними руками.
Раны мои оказались не сильно опасными, но, тем не менее, требовался отдых и лечение.
Наши почти все были живы, но раненых оказалось на удивление много. Немецкие пулеметчики отбивались до последнего.
Туман спал. Ручей игриво журчал и гнал свои воды к большой реке. Солнце прорвалось через ветви сосны и заливало небольшую полянку, где медик развернул свой полевой пункт и перевязывал еще несколько бойцов. На фоне этого пейзажа валялись тела гитлеровцев. Все что нам могло пригодиться, с них уже сняли, а сами тела заминировали. Только сейчас я увидел их лица. Обычные люди. Такие же, как и все мы. Но для меня это были враги, которых следовало уничтожать, что я и сделал…
Вот такой у меня был первый бой. Пятерых на мой счет в тот день записали. А в качестве памятки вот медаль "За Отвагу" на костюме висит…
Глава
Из показаний
Как из лагеря в Белостоке нас десантники освободили, попал я в сводный стрелковый полк. Формировали его из бывших военнопленных, тех, кто оружие в руках держать мог. Собрали нас таких тысячи под две, свели в три батальона. Командирами рот чекисты были. Нормальные такие, повоевавшие, грамотные. Политруки тоже оттуда. Вооружение дали трофейное, что у немцев в Белостоке нашлось. Мне винтовка "мосинка" досталась, да патронов чуток. С формой тоже не все хорошо было — что у немцев было то и одели. Главное помыться в бане успели, а то вши лагерные уже заели. Немцы то весь день над городом летали и не давали спокойного житья. Все бомбами швырялись. По городу сильно досталось. Мы-то на окраине находились, потому нам практически и не досталось, а вот местным особенно в гетто тяжко было. Говорили, что гетто почти все сгорело под бомбами.