Нанук, правда, не откусил. И даже не дернул головой, разрывая связки и мышцы. Но проколы были вполне убедительные. Глубокие, наливающиеся синевой…

Джерисон подозревал заражение. Но говорить ничего не стал, он не лекарь. Из лекарей здесь его жена, но супруге он такого не покажет, вот еще не хватало.

Джерисон честно пытался расспросить что, как… укус большой собаки он опознал. Но собак тут две такого размера, это Ляля и Нанук. Все остальные – не дотягивают.

Кажется, жена ночью выходила, но одна. Без собаки…

Или не выходила?

Джерисон откровенно не помнил. Они неплохо посидели у костра, отмечая победу над разбойниками, он и сам выходил пару раз, и голова до сих пор была тяжелая…

Расспрашивать жену и допытываться он не собирался. Лиля бы ему все сама рассказала, случись что-то неприятное. Не смолчала бы.

Надо больше доверять супруге. Вот доверился он ей с разбойниками – и не прогадал. Доверится и в этот раз. Оказывается, доверие – это основа семейной жизни?

Так странно, когда за твоей спиной стоит полностью надежная женщина. Но очень приятно.

Вирма, земли клана Хардринг.

И снова – Круг.

Двенадцать человек, которые на это время властны в жизни и смерти каждого на острове. Анжелина смотрела с любопытством.

Она знала, что такое преемственность королевской власти, но вот так? Чтобы вирмане сами выбирали, какие кланы над собой поставить?

Странно это. Непривычно.

Но работает?

Судя по всему – да. Везде есть плюсы, есть минусы. Король может быть слабым, глупым, больным и тогда королевство ждут потрясения. А главы кланов не всегда могут быть достойны, взять хоть того же Торсвега.

Вот он сейчас и стоял в Круге.

Речь вел Олав.

– Три дня богам, три дня людям. Есть ли тот, кто желает оспорить твое главенство?

И вдруг звонкий выкрик.

– Да!

Звонкий, чистый, мальчишеский голос взрезает толпу, словно нож, и люди расступаются перед ним.

Ингрид.

Как же этот малыш похож на Ингрид. Те же светлые волосы, голубые глаза, вздернутый нос… Анжелина сжимает руку Лейфа.

– Это…

– Да. Торн Эйнриксон Торсвег. Младший брат Ингрид.

Эльг вскидывает голову.

– Ты?

Оскал злого зверя, загнанного зверя…

Мальчишка смотрит в ответ прямо и бестрепетно.

– Я. И я требую признания моих прав.

Олав качает головой.

– При всем уважении – ты еще мальчик. Ты не сможешь вести клан за собой.

– А рядом с дядюшкой я и не вырасту! – Торн смотрел серьезно и жестко. Вирмане ахнули.

Не то, чтобы убийство было чем-то из ряда вон выходящим. Но чтобы так? В лицо, при всех…

– Мальчишка безумен!!! – первым опомнился Эльг.

– Как и моя мать была безумна, когда говорила, что ее травят? Как люди моего отца, которые погибли за последние полгода?

Олав пристукнул рукоятью секиры.

– Молчать! Ты – обвиняешь?

– У меня нет доказательств. И сам я еще молод, чтобы отстоять свою правоту с мечом в руках.

– Ты можешь просить защитника, который встанет за тебя перед богами, – мягко подсказал Бран Гардрен. На миг Анжелине показалось, что в этом и суть, и сейчас мальчишка согласится, а Лейф шагнет вперед. Но – нет. Бран совершенно не собирался ломать интригу.

– Я прошу об ином. Даже если мой защитник сейчас докажет мою правоту перед богами, я не смогу вести клан. Я прошу, чтобы дела клана находились в ведении Круга до моего семнадцатилетия. А потом я отстою свою правоту – сам.