— Зато совершает новые, — прыснула Катя.

— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — отбил выпад Лешка.

— Ты лучше быстрей рассказывай! — не переставая ерошил и без того всклокоченные длинные волосы Женька.

— Я и рассказываю, — вновь схватился за наручники Пашков.

— Убери эту гадость! — закричал Темыч.

— Сам ты гадость, — обиделся Пашков. — Сперва попробуй такие достань, а потом говори.

— Подумаешь, — отодвинулся еще чуть дальше от опасного предмета Тема. — Такого добра полно продается.

— Продаются сувенирные наручники, — внес ясность Пашков. — А это милицейские. Сашок их у одного друга выменял.

— А у друга они откуда? — поинтересовался Тема.

— Тебе-то какая разница? — тяжело вздохнула Катя.

— Значит, есть разница, — с изрядной агрессией отозвался Тема. — И вообще, что хочу, то и спрашиваю.

— Ну и дурак, — не осталась в долгу девочка.

— А ну, тихо! — прикрикнул на них Олег.

— У друга Сашка, Володьки, эти наручники от дяди, — объяснил Пашков. — А дядя этот кем-то работает в отделении милиции.

— Понятно, — кивнули ребята.

— И чем же, по-твоему, нам помогут ваши с братаном наручники? — полюбопытствовал Олег.

— Тем, что ни с каким ключом возиться не надо, — ответил Пашков. — Мы с братаном уже вчера вечером убедились: во всем виноват председатель. А сегодня Машка сказала, что Виктор Петрович к ним заходил перед их отъездом на дачу…

— Об этом мы уже только что говорили, — перебил Олег. — Давай дальше.

— Дальше так дальше, — с очень важным видом сказал Пашков. — Мы сейчас все идем к председателю.

— И это правильно, — вскочил с места Женька.

— Погоди, — жестом остановил его Олег. — Сперва надо Лешку дослушать.

— Могли бы и по дороге, — нехотя вновь опустился в кресло Женька.

— К председателю нам прийти ничего не стоит, — продолжал Пашков. — Мол, Школьниковы что-нибудь передать попросили. В общем, войдем…

— Ну, войдем. А что дальше? — спросил Олег.

— Дальше самое главное, — с еще большей важностью, нежели прежде, произнес Лешка. — Пока вы председателю мозги пудрите, я ловлю момент и в наручники его — р-раз!

Схватив наручники, Пашков защелкнул их перед носом Темыча.

— Убери! — взвыл тот. — И больше ко мне с наручниками не приближайся! Иначе я за себя не ручаюсь!

— Да ты чего? — миролюбиво сказал Пашков. — У нас с Сашком техника с наручниками отработана до тонкостей, — вернулся он к изложению плана. — Тут ваша помощь мне не нужна. Сам справлюсь. Ну, а дальше все проще пареной репы.

— То есть? — уставились на него остальные.

— Без «то есть», — ответил им Лешка. — Тут главное — психологическое воздействие. Человек в наручниках совершенно теряется. Видели, как Арсений наш спекся. И нас во всем слушался, пока мы его не освободили. А у председателя рыльце в пушку. Ну, он там, конечно, фа-фа, ля-ля, мол, не имеете права, а мы ему так спокойненько: «Нам все известно. Или во всем признавайтесь и возвращайте

вещи, или мы вас прямо в наручниках сейчас отводим в милицию». Ну, он и расколется. И ключей никаких не надо. Председатель нас на чердак сам отведет.

В гостиной повисло молчание.

— Ну, как? — первым не выдержал Лешка.