– Он знал? – Она переступила с ноги на ногу, отвернулась от него. Эндрю вскочил на ноги, схватил ее за локоть и грубо развернул лицом к себе. – Джен, он знал? Он знал это перед смертью?

– Нет, – сказала она, – нет. Я не думаю… Нет, не знал.

– Ты так не думаешь или он не знал?

– Господи, Эндрю. Какое это теперь имеет значение?

Она заплакала. На долю секунды он ощутил прежний импульс подойти к ней, помочь: это была Джен, его младшая сестренка, девушка, которую он должен был защищать. Только доля секунды – и побуждение прошло.

– Какое это имеет значение? Как ты можешь так говорить? Проклятие! – закричал он на нее. – Все это время я так тебя жалел, зная, что твое сердце разбито, что ты из-за меня потеряла любовь всей своей жизни, а это была неправда. Это была неправда! И ты считаешь, что это не имеет значения? Это имеет значение для меня, Джен.

Он зашагал прочь от нее, прочь из леса; он слышал, как она плачет позади, и от этого ему захотелось ее ударить. Она побежала за ним, схватила его за руку, но он ее отдернул.

– Мое сердце и было разбито, – сказала она. – Конечно, было, черт побери. И я действительно его любила, ты знаешь, что любила, не смей предполагать, что нет. Мы с Дэном совершили ошибку, одну глупую ошибку, вот и все. Ты не думаешь, что она мне дорого обошлась? Ты не думаешь, что она все усугубила? – Эндрю остановился на краю леса, глядя на ослепительный солнечный свет прекрасного августовского утра. Она стояла вплотную за ним, он слышал ее дыхание, частое и прерывистое. – Прости, Эндрю. Я знаю, что совершила ужасную вещь, знаю, что разочаровала тебя.

– Мы все… все мы… вели себя мерзко, так ведь получается? – сказал он. – Все не без греха.

Она издала резкий, сердитый вздох.

– Конечно. Ты что, всерьез думал, что можно дожить до таких лет и остаться безгрешным?

Он покачал головой.

– Возможно, я думал, что мы могли бы быть лучше.

– Ох, Эндрю. Лучше, чем что? Ты прожил хорошую жизнь, также и Нат. Также и Дэн, если уж на то пошло. Черт, ошибки, совершенные нами двадцать лет назад, это всего-навсего ошибки, совершенные нами давным-давно. Это не какие-то несмываемые пятна.

Он обернулся и посмотрел ей прямо в глаза.

– Ты можешь считать меня глупым, или наивным, или еще каким-то, но правда состоит в том, что я разочарован. Я разочарован в тебе. В себе. Я разочарован во всех нас.

Джен зарылась руками в волосы, она выглядела другой, усталой, постаревшей лет на десять.

– А он когда-нибудь разочаровывал тебя, Эндрю? Скажи мне, совершал ли Конор когда-нибудь что-нибудь, на твой взгляд, нехорошее или неблагородное? Был ли он святым? Знаешь, мне кажется, в какой-то момент ты его канонизировал. Всегда ли он поступал безупречно?

– Нет. Конечно, нет, но он не предавал тебя, Джен.

Она взяла его за руку, стиснула ее, потом отпустила.

– Нет, не предавал, это правда. – Она опустила голову, подбородок почти касался груди. – Мне жаль, что я недотянула до твоих стандартов, Эндрю. Но иногда я задаюсь вопросом, может ли кто-нибудь до них дотянуть. – Он принялся было возражать, но она его остановила. – Я никогда не просила тебя быть за меня ответственным. Я думаю, пора тебе перестать думать обо мне как о своей младшей сестренке. Мне не нужно, чтобы ты меня оберегал. И мне также не нужно, чтобы ты меня судил. – Она прошла мимо него и вышла на солнечный свет, а потом обернулась и посмотрела на него. – Ты знаешь, я ведь именно поэтому уехала. Я не могла, после того что сделала, находиться среди вас, жалеющих меня, сочувствующих.