А я на всякий пожарный случай прямо вот здесь отсвечивать не стал, а отошёл чуть назад и в сторону – там проход между двумя домами был, другим концом выходивший на склон, в случае чего можно будет сбежать по-тихому. Стою, жду… пожалел, что не курю, всё быстрее время бы прошло. Но как говорится, всё на этом свете когда-нибудь заканчивается, закончилось и моё тоскливое ожидание – вернулся покупатель, но не один, а вдвоём с необъятных размеров детиной, ей-богу за два метра ростом и далеко за сто кило весом. Он мне сразу не понравился… но это, как говорится, к делу не пришьёшь – не будут же они прямо посреди честного народа мне по башке давать и товар отбирать, подумал я и направился прямиком к ним.

– О, а я уж думал, ты не дождёсся, – обрадованно сказал давешний мужик, – мы деньги принесли с Парамоном.

– Ну давай, раз принесли, – ответил я, – товар против денег.

– Не так быстро, – отвечал он, – Парамон тоже хочет взглянуть, ему с этими тряпками возиться.

– А он что, портной? – осведомился я.

– Ага, – простодушно ответил здоровенный Парамон, – шмотки перешиваю.

Я с сомнением посмотрел на Парамона – ой, врёшь ведь ты, дружок, из тебя портной, как из меня авиатор. Но сомнения опять-таки к делу не пришьёшь, поэтому я вздохнул и согласно кивнул головой:

– Ну если хочешь, гляди.

– Не здесь, отойдём в сторонку, – сказал первый мужик.

– Давай отойдём, – согласился я, и мы отошли к тому самому облюбованному мною проходу между двумя домами.

Здесь здоровенный мужик меня удивил, он схватил меня за воротник, приподнял в воздух и прошипел что-то в том смысле, что мне надо признаваться, с кого одёжку снял и где разбойничал. Я сумел вывернуться как-то из его железных рук и отбежать чуть дальше по проходу.

– Ошибаешься ты, гражданин хороший, нигде я не разбойничал, а одёжку мы в лесу нашли.

После чего я припустился по этому проходу в сторону откоса, а они двое за мной – не догнали конечно, я парень шустрый, но коммерческая сделка навернулась медным тазом, это я с большим огорчением подумал, когда оторвался от этих нехороших людей. Ну что ж за день-то сегодня такой, одни обломы и разводы…

Вернулся к своим подельникам, как побитая собака. Лёха, видя моё состояние, ничего спрашивать не стал, а просто позвал жрать – он опять рыбы принёс, на этот раз стерляди, она дешевше сёдни, сказал. И картошки у нас ещё маленько осталось, так и заморили голод. А потом спать улеглись, утро, мол, вечера мудренее. А ночью мне был очередной очень интересный сон, я даже подумал, когда проснулся, чего это они чередой пошли, сны такие, не иначе домушка наша на каком-то интересном месте стоит.

Так значит что мне там приснилось… вы угадали, опять это был покойный атаман Сулейка, выплыл он, покачиваясь и подрагивая в ночном небе, откуда-то с берега реки.

– Что, Саня, тяжко тебе сёдни пришлось? – спросил он, устраиваясь на приступочки печки.

– Да, Афанасий, – честно ответил я, – нелегко было. А завтра ещё хлеще обещается быть… может поможешь чем-нибудь, а я тебе в ответ службу какую сослужу?

– Какую ж ты мне службу можешь сослужить, – спросил атаман, – когда я на том свете, а ты пока что на этом.