— Об этом подробнее, — сказал Иракли, и по-дружески подмигнул.

— Опустим этот момент. Он не важен, если учесть, что всё изменилось, когда я влюбился.

— Значит, был воин, стал тряпка, о которую женщина вытирает ноги. Так, командир?

— На любимого человека никогда не жаль потратить время, сделать приятный сюрприз, устроить зимой, например, купание в бассейне или отдых на Бали. И при этом совсем не испытывать раздражения. Сдувать пылинки, варить кофе по утрам, выполнять любые прихоти. Сейчас моя жена в положении, и я, как идиот, несусь среди ночи в круглосутку за огурцами и клубникой. И потом вместе с ней ем на кухне, и даже не говорю о том, что это смешивать нельзя или не вкусно. Терплю со стойкостью Геракла все её выходки, капризы, и получаю настоящее удовольствие, когда вижу на её лице счастливую улыбку. Это, Иракли, и есть любовь. Желание не просто быть рядом, вместе, а дышать одним воздухом, пить из одной чашки, и вместе рыдать над очередной дурацкой шуткой Зеленского или братьев Шумахеров.

Когда утром уходишь на работу и видишь, как твоя жена, сонная, стоит в окне и провожает тебя, чувствуешь, что каждый день, прожитый вместе, открывает мир с новой стороны, более прекрасной и удивительной.

— Значит, то чему тебя учили — пшик?

— Нет, не пшик, просто у любви разные оттенки и цвета, как у радуги. И если ты увидишь в глазах любимой женщины один из таких оттенков, как и у тебя в груди, беги за ней на край Света. Потому что этот луч — подарок Свыше, предначертан только тебе одному. Любовь оставляет в сердце душевные раны. Иногда они кровоточат. Но без любви жить нельзя. И если однажды мужчина почувствует силу притяжения любви, жить как прежде, пряча чувства в кулак, скрывая под маской, никогда не сможет.

— Красиво говоришь, Дёма. Книги нужно писать, на худой конец стихи. Зарываешь талант в землю. Не хорошо.

Иракли неодобрительно покачал головой. Издевался, и не скрывал этого.

— Когда полюбишь, поймёшь. И сам будешь стихи писать.

— Никогда. У меня внутри стержень из кремня. И ни одной женщине его не сломать.

— Никогда не говори никогда, Иракли. Жизнь непредсказуема.

— Не дурак, командир. Мне, к сожалению, такая женщина не встретилась.

— Наверное, не в том месте искал?

— Может, хотя я всё думаю про Ольгу. Не выходит она из головы.

— Влюбился?

Усмехаясь, я похлопал Михо по плечу.

— Значит грозный бастион, в лице Иракли Минассали, пал перед прекрасной незнакомкой?

Михо не ответил, но лицо его смягчилось, и он добродушно улыбнулся.

— Ладно, командир, не будем о грустном. Я ведь понимаю, кто я, кто она. И остаться здесь не получиться.

— А если бы меня схватили? Чтобы бы делал?

— Не думал об этом.

— Помог бы совершить побег? Или наоборот, бросил на произвол судьбы?

— Не пытайся, Дёмыч, взять меня на понт. Кто, кто, но я ведь знаю, что ты в любой момент можешь вернуться обратно, без особого риска для жизни. И я не бросаю товарищей в беде. Ты вот, мог давно меня вернуть обратно, так же? Но ведь не сделал этого. Почему?

— Ну-у-у, мне нужен помощник. Одному тяжело решать проблемы планетарного масштаба. Кстати, ты не забыл, что нас ищут. Нужно укрытие, и там уже действовать по обстоятельствам.