— Не туда доктор, ко мне быстро.
Все мои страхи улетучились, на крики никто не пришёл, и я смог спокойно пристегнуть доктора наручниками к потерявшему сознание быку.
— Он же умрёт, — проблеял доктор, и задрожал.
— Из этой туши ещё два часа будет бежать кровь. Успеешь, спасёшь. Я пришлю помощь, когда буду уходить. Телефон есть? Быстро сюда.
Одевая спортивный костюм, который принесла мама для прогулок в больничном дворике, я взял костыли и пошёл к двери. Оглянувшись, остался вполне доволен картиной. Врач зажимал быку горло, и смотрел на меня со страхом. Лицо его от ужаса было перекошено, и вид смертельной раны мог довести до истерики.
— Не дрефь. Выполняй клятву Гиппократа. Тебе заплатили, значит отрабатывай.
Выйдя в коридор, я ускорил своё бегство насколько можно, задыхаясь от непривычки. Спустившись вниз, увидел такси. Махнув таксисту и крепче сжимая костыли, подошёл к дороге. Навстречу мне шла медсестра с пачкой документов в руках.
— Сестричка, можно тебя на два слова.
Молоденькая девочка мило улыбнулась и подошла. В белом халатике, лет двадцати, она была похожа на русалочку из диснеевского мультика. Огромные глаза, пушистые ресницы и великолепная улыбка.
— На третьем этаже, в десятой палате, у одного из больных открылось сильное кровотечение. Сходи туда, хорошо?
Она кивнула и помогла мне сесть на заднее сиденье машины. Когда мы благополучно выехали за пределы больницы, водитель спросил:
— Вам куда?
— Куда?
Я сам не знал ответ. Домой нельзя, там наверняка будут ждать. К друзьям? Их совсем не осталось и не стоило посторонних вовлекать в столь сомнительное мероприятие. И я вспомнил про дачу за городом, моего старого друга Валерки. Это было единственное место, где меня не станут искать, и можно будет всё обдумать и решить, что делать дальше. Допуская ошибку, я сидел в первой попавшейся машине, совершенно забывая одно из главных правил разведчика — нельзя слепо верить в удачу. Она дама капризная, и не любит самоуверенных мужчин. И если уходить, хвосты за собой нужно подчищать. Таксист мне не понравился. Но это уже совершенно другая история.