— Послушайте, — сказал столь же жуткий голос, — юноша, вы поможете нам спасти мир. Все ясно?

— К-к-кто т-ты? — с трудом проговорил король.

Ответа не было, был только взгляд, завораживающий, парализующий.

— Это фрекен Стробе, — услышал король голос рыжего мальчика. — То, что вы слышали, это был Стробобах по столу, а взгляд — Стробозырк.

— Стробозырк?

— Да, он проникает прямо сквозь череп, кажется, что мозг закипит и через секунду взорвется.

— Оставьте в покое мой мозг!

— При одном условии, — сказала та, которую назвали фрекен Стробе. — Если ты сделаешь то, что полагается делать королям.

— Вот как. И что же это?

Тут вмешалась девочка с косичками.

— Вы должны рассказать норвежскому народу, что Йодольф Шталер — жулик и слушать его не надо. Нам необходимо вышвырнуть его из страны. И притом немедленно!

— О боже! — охнул король. — И вы думаете, что это получится, если я… произнесу речь?

Делегаты дружно кивнули.

— И это все? — спросил король. — Только произнести речь?

— По сути дела, все, — сказал долговязый в очках-консервах. — Примерно так делал ваш предшественник во время мировой войны. Он из Лондона обращался к людям, чтобы они сопротивлялись оккупантам.

— Гм, — протянул король. — И они сопротивлялись?

— Ну… может, не так сильно, как хотелось бы, но все же сильнее, чем сопротивлялись бы без королевских обращений.

— Понимаю.

Король задумчиво смотрел на них, взвешивая «за» и «против». Его предшественник произносил короткие речи по радио, после чего снова спокойно усаживался в кресло перед камином со своим кроссвордом. И кроме того, он ведь в конце концов вернулся во дворец. С другой стороны, писать эти речи так утомительно…

— Мы верим в вас, ваше королевское величество, — ласково сказала фрекен Стробе и улыбнулась ему.

«Она очарова-а-ательна!» — мысленно растаял король.

Он наклонился к ней:

— Между нами говоря, фрекен Стробе, я нахожу «ваше королевское величество» слишком уж официальным обращением. «Ваше королевское» будет вполне достаточно.

— О, большое спасибо, ваше королевское. — Фрекен Стробе кокетливо похлопала ресницами. — А вы называйте меня Розмари.

— Хе-хе, — сказал король.

— Так вы сделаете то, о чем мы вас просим?

— Хорошо, — сказал король. — Сейчас уже поздно. Давайте отправимся спать. Оке, приготовь нашим гостям постели с перинами и балдахинами.

Оке переступил с ноги на ногу:

— У нас имейся только нары.

— Что это?

— Двухъярусные кровать. Вы живийт домике в горы, а не дворец, ваше королевское.

— Величество, Оке.

— Извиняйт, что?

— Королевское величество… Ладно, забудем. Хорошо, пусть будут двухъярусные кровати. И ужин. — Он повернулся к фрекен Стробе: — У меня есть сосиски-гриль, Розмари. Жутко вкусные. Жутко дешевые.

— О, большое спасибо, ваше королевское.

— Хе-хе, — сказал король.

— Есть еще кое-что, — сказал рыжий мальчишка.

— Да? — спросил король, предчувствуя недоброе.

Всегда всплывало еще кое-что. И как правило, это «кое-что» ему не нравилось.

— Вы должны помочь нам спасти Грегора, — сказал мальчишка. — И страну. И вообще весь мир.

— Я должен?

— Ну да, вы должны.

— А почему?

— Потому что вы — король, — ответил мальчишка. — И если нам придется умереть, мы хотели бы умереть за короля и отечество. Это хорошая мораль. Понятно?